: 14.08.2015
«Развивать науку и инженерные центры только в Москве неэффективно и небезопасно…»
Мои комментарии основаны на результатах обсуждения многих проблем, затронутых Вами, на Президиуме РАН, а также на Совете по координации деятельности региональных отделений и региональных научных центров, где я являюсь заместителем председателя Совета академика В.Е. Фортова. Надеюсь, они помогут понять мою позицию и позицию моих единомышленников, которую я тезисно излагаю ниже.
1. Я полностью поддерживаю главный Ваш тезис, вынесенный в подзаголовок статьи в № 15(2015): «Чтобы реализовать Национальную технологическую инициативу, предложенную Президентом РФ, необходимо добиться слаженной работы науки, образования и промышленности по решению важнейших задач, стоящих перед страной». Суть этого предложения расшифрована в первом разделе Вашей статьи: «создать консорциум» - «сквозные команды из представителей науки, образования и бизнеса вокруг крупных государственных проектов в ключевых для экономики областях науки и техники»; экспертные заключения по предложенным проектам государственного значения должен представить Президиум РАН; роль лидера-руководителя утвержденных проектов могут сыграть генеральные конструкторы с учетом нового «Положения о генеральных конструкторах», утвержденного Президентом РФ. (Правда, генеральных конструкторов заметно больше, чем руководителей пяти-шести системообразующих проектов, предлагаемых Вами, но, очевидно, некоторые из генеральных конструкторов могут возглавить проекты).
Вы предлагаете шесть таких проектов, из которых три последних (аддитивное производство замкнутого цикла; материалы нового поколения; глубокая переработка нефти и газа) не вызывают сомнения и являются исчерпывающими по направлению «химия и материаловедение», где Вы являетесь одним из лидеров в России. Однако остальные проекты (технологии организации производств нового технологического уклада; цифровые технологии для конструирования, моделирования и производства; робототехника и станкостроение) являются разномасштабными и частично пересекаются. В частности, Вы обосновываете, что переход к технологиям нового технологического уклада должен быть основан на аддитивных технологиях. Некоторые другие проекты, в качестве основных или пилотных, предлагал президент РАН В.Е. Фортов, что частично отражено в документе «Концептуальные основы Национальной технологической инициативы».
Таким образом, выдвижение и отбор ключевых проектов для рассмотрения и утверждения правительством и президентом РФ должны быть продолжены. При этом важнейшее условие – четкая позиция государства, как это было при реализации атомного и ракетного проектов.
2. Второе Ваше предложение – организовать рынок интеллектуальной собственности, не только созрело, но, можно сказать, уже перезрело. Еще в 1997—1998 гг. во время визита представителей Союза промышленников Японии в Новосибирский Академгородок и встречного визита делегации СО РАН в Токио стало ясно, что одним из главных препятствий на пути широкого взаимодействия науки и промышленности как в России, так и за границей является отсутствие четкого законодательства в отношении интеллектуальной собственности, а также очень несовершенная российская банковская система.
Если сравнить ситуацию с Европой, то близким аналогом институтов РАН служат институты Общества научных исследований им. Макса Планка в Германии, которые сами не занимаются внедрением результатов фундаментальных исследований в промышленность, однако это успешно исполняет специальная компания, созданная при Президиуме Общества. Ее представители отбирают в институтах научные разработки с возможным практическим применением, создают опытные производства, находят заинтересованные в них крупные промышленные компании. При положительных результатах готовится лицензионное соглашение, в котором часть ожидаемой прибыли, устанавливаемая для разработчиков в соответствии с немецким законодательством, делится на три части: 30% получают физические лица, авторы разработки, еще треть получает институт, обеспечивший разработчиков всем необходимым (оборудованием, материалами, рабочими местами) и оставшиеся 30—40% получает внедренческая компания с учетом реальных расходов на создание опытного производства.
Этот опыт Японии и Германии был доложен В.В. Путину на первых заседаниях Совета по науке, технологиям и образованию в 2001—2002 гг., также, как и опыт Китая и Европы по созданию технопарков. К сожалению, в то время эти предложения не получили поддержки: «победила» установка на развитие наукоградов, которая оказалась не очень результативной. Хотя несомненно, что опыт успешных технопарков (в частности, Технопарка Новосибирского Академгородка) должен быть максимально использован в Национальной технологической инициативе.
3. Первостепенное значение имеют Ваши дополнительные предложения, изложенные в разделах статьи «Неразрывная цепочка» и «Скрестить науку и образование» (о необходимости институтов прикладной науки заниматься реализацией своих результатов полного цикла, включая опытные производства и нормативную документацию; выступать как центры трансфера технологии; развивать сотрудничество институтов РАН, ГНЦ, исследовательских университетов с индустриальными партнерами).
Как лозунги, эти задачи формулируются давно, начиная с 2001—2002 гг., и в этих направлениях есть отдельные успехи. В этом смысле ярким примером является ВИАМ с его полным циклом исследований, взаимодействием с институтами РАН и созданием корпоративного университета. Положительные примеры имеются и в Перми, Томске, Новосибирском Академгородке. Но в целом эта линия развития не была поддержана ни правительством, ни Министерством науки и образования. Вместо этого началась длительная попытка «перенаправить все исследования в вузы», которая успехом не увенчалась. Затем Правительство инициировало принятие федерального закона «О реформировании Академии наук», что оказало еще более разрушительное действие. Уже свыше года предпринимаются меры по реструктуризации системы институтов РАН, теперь уже не по англо-американскому, а немецкому образцу, причем делается это бюрократически, без учета предложений, представленных еще в 2001—2006 гг.
Поэтому сейчас все чаще звучит предложение, впервые сформулированное Е.М. Примаковым: возродить Министерство науки на правах Государственного комитета по науке и технике. Так или иначе, нужна специальная структура, управляющая всем научно-техническим комплексом и тесно увязанная с военно-промышленной комиссией и РАН, которую должен возглавить вице-премьер РФ.
4. В заключение приведу некоторые дополнительные моменты, мало затронутые в Ваших статьях.
а). Развитие фундаментальных исследований, прикладного научно-технического комплекса, высшего образования с упором на подготовку исследователей и инженеров – это триединая задача, приоритетная для России в новых условиях. Разные звенья этой цепочки во всем мире оценивают разными способами. Фундаментальную науку – по публикациям и импакт-фактору журналов, национальному и международному признанию (премии, звания, ключевые доклады и др.). Прикладную науку и научно-техническое производство – по числу патентов, лицензионных соглашений, объемом импорта и экспорта технологий. Высшую школу – по учебникам, новым программам с эффективными теорией и практикой, международному обмену студентами и преподавателями. Попытка объединить или подменить эти задачи и критерии ведут к провалу.
б). Организация полного цикла исследований и применений в практике должна быть матричной, как была устроена система РАН: «предметные области–специализированные отделения–региональные отделения и региональные научные центры». Сейчас эта система разрушается, и главный удар нанесен по региональным отделениям и региональным научным центрам. Развивать науку и инженерные центры только в Москве неэффективно и небезопасно – именно это было главным доводом при создании Сибирского и других региональных отделений Академии наук, и именно в Сибирском отделении более 50-ти лет успешно реализовалась матричная форма управления наукой. Вы неоднократно бывали в Академгородке и об этой ситуации хорошо знаете.
в). Для успешного развития России важен не только прогресс в избранных направлениях науки и образования, но и смягчение последствий природных катастроф и трудностей, включая наводнения, засухи, цунами, землетрясения, возможной инверсии магнитного поля. Актуальными вопросами является также освоение Арктики, оптимальное развитие эффективной транспортной сети и сети коммуникаций. Все это важно в борьбе за природные (в том числе энергетические) ресурсы и энергосбережение.
И это далеко не полный перечень проблем, которые надо учитывать при создании Стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный прогноз – задачи, сформулированной президентом РФ В.В. Путиным на заседании Совета при Президенте по науке и образованию 24.06.2015 г.
: 14.08.2015 
