: 8 ноя 2012 , Недаром помнит вся Россия , том 46, №4

Колымская экспедиция Георгия Седова

В биографических очерках о Г. Я. Седове, написанных сразу же после трагического завершения его полярной экспедиции, основное внимание, естественно, было уделено походу к полюсу.

Подробности же других его путешествий в арктической зоне тогда еще не были широко известны. Так, описание экспедиции Седова на Колыму(1909 г.), сделанное самим исследователем, вышло из печати лишь в 1917 г.* и на фоне событий предшествующих осталось почти незамеченным.

В советское время, когда Седов стал одной из культовых фигур, биографы обратились и к его весьма успешным арктическим гидрографическим экспедициям – Колымской и на Новую Землю (1910 г.). И хотя этот период жизни известного полярника, как правило, привлекает не так много внимания, все же до недавнего времени казалось, что о Колымской экспедиции известно все.

Имеются сведения о вычерченных по результатам экспедиции картах (Эвальд, 1917). В описании, сделанном самим Седовым и являющимся одним из основных документов для его биографов, имеются экспедиционные фотографии, на которых запечатлены виды берегов и городов по пути следования экспедиции к устью Колымы, а также спутники Седова, местные жители, бытовые сцены.

Но изображений самого исследователя среди этих снимков нет; колымские изображения Седова не встречаются и в более поздних биографических очерках и монографиях, несмотря на то, что на сегодня его иконография включает около сорока фотографических изображений разных лет.

Прежде неизвестные фотоизображения Г. Я. Седова, сделанные во время его экспедиции на Колыму, удалось найти лишь недавно. Но это конец нашей истории, а теперь давайте вернемся к истокам и вспомним о событиях, которые стали поводом организации Колымской экспедиции.

Дело государственного значения

Начало научному исследованию громадного пространства северо-востока России было положено во время Великой Северной (Второй Камчатской) экспедиции, когда в 1740–41 гг. в устье р. Колымы работал Д. Я. Лаптев, ставший к тому времени руководителем Ленско-Колымского отряда.

В 1821–1824 гг. лейтенанту барону Ф. П. Врангелю вместе с мичманом Ф. Ф. Матюшкиным удалось в труднейших условиях описать и составить карты берега от устья р. Колымы до Колючинской губы (ныне – Чукотский мыс) «с сухого пути и зимою по льду»**. В том же 1821 г. капитан-лейтенант Г. С. Шишмарев обследовал небольшой участок северного побережья Берингова моря от м. Сердце-Камень до м. Восточный.

И все же к началу ХХ в. эта огромная область оставалась самой малоизученной среди всех территорий Российской империи. Даже на составленной спустя пятьдесят лет после экспедиции Врангеля итоговой «Карте Северного Ледовитого океана в границах Российской империи», где были отмечены результаты работ 22-х гидрографических экспедиций по всему северному побережью России, участок от Нижнеколымска до Чукотского мыса был показан на основе сведений Врангеля и Матюшкина.

В 1908 г. Финансовая комиссия Государственной думы рассмотрела вопрос об исследовании возможности пароходного сообщения между Владивостоком и портами Дальнего Востока, и одним из пожеланий стало продление линии Владивосток–Чукотский полуостров до Колымского края. Это помогло бы решить проблему государственного значения – повысить безопасность мореплавания на восточных границах России после Русско-японской войны по самому труднодоступному району: из Восточного океана (так называли тогда северную часть Тихого океана), через Чукотский п-ов, в Северный Ледовитый океан.

Для этого нужны были возможно более точные сведения о физико-географических характеристиках, геологии и особенно топографии побережья Северного Ледовитого океана. Необходимость сухопутной съемки берегов обсуждалась и на созванном при Министерстве торговли и промышленности Межведомственном совещании, в котором приняли участие ученые, представители различных ведомств и частные лица, знакомые с геологией и топографией Севера.

Возглавить экспедицию для обследования огромной части побережья от устья р. Лены до Берингова пролива предложили ученому хранителю Геологического музея И. П. Толмачеву, к этому времени уже зарекомендовавшему себя опытным исследователем Севера. На одном из заседаний физико-математического отделения Академии наук министр финансов И. П. Шипов высказал просьбу об откомандировании Толмачева в распоряжение Министерства торговли и промышленности. Касаясь задач экспедиции, министр особенно подчеркнул, что необходимо вновь выполнить съемку всей береговой линии***.

К экспедиции, задуманной Министерством торговли и промышленности и в окончательном виде оформившейся в виде двух отрядов – Чукотского (под руководством И. П. Толмачева) и Ленско-Колымского (под руководством К. А. Воллосовича), была, по представлению Главного гидрографического управления, присоединена еще одна – гидрографическая. Руководителем последней и был назначен штабс-капитан Г. Я. Седов.

Петербург – Колыма – Петербург

Цель работы экспедиции Седова – всестороннее изучение и съемка устья р. Колымы и подхода к нему со стороны океана, а также составление новейших морских карт в связи с предполагавшимися рейсами судов Добровольного флота в Нижне-Колымск из Владивостока (Седов, 1917). Финансирование и снабжение экспедиции необходимыми инструментами обеспечивало Главное гидрографическое управление: в распоряжение Седова были предоставлены книги и карты, а также две палатки, пробковая спасательная шлюпка, десять спасательных поясов, лоты, тросы и т.п.

Небольшой отряд Седова в составе двух человек – самого руководителя и боцманмата Василия Жукова – выехал из Петербурга 3 марта 1909 г. вместе с участниками Чукотского и Ленско-Колымского отрядов. Через неделю путешественники прибыли в Иркутск, откуда началась трудная дорога к месту проведения экспедиции.

Из-за постоянной нехватки и иного рода сложностей с лошадьми, казаками, нартами, лодками и пр. участники отрядов выезжали со станций или других мест ночлега с разницей в один-два дня. В Якутске, куда три отряда прибыли в конце марта – начале апреля, путешественники поселились в одной квартире, вместе со всем экспедиционным скарбом. По словам Седова, «в квартире, где мы поместились вместе с экспедициями Толмачева и Воллосовича, царил неописуемый хаотический беспорядок: три небольшие комнаты были сплошь завалены ящиками, чемоданами, сундуками, разными одеждами, вонючими шкурами и проч. Тут же производилась упаковка, заколачивание и зашивание всего имущества для долгой предстоящей дороги… Но как бы там ни было, а мы жили хотя и в такой обстановке, но дружно и счастливо» (там же, с. 11). Удивительно, но и Толмачев в своих записках описал это событие почти теми же словами!

Далее путники направились к Средне-Колымску через Верхоянск – весь караван занимал до сорока нарт. В Верхоянске партия Воллосовича начала свой маршрут, отправившись к северу, на Казачье.

Дальше участники экспедиционных отрядов Толмачева и Седова ехали по возможности вместе. Всюду по пути следования их встречали чрезвычайно радушно. 14 мая прибыли в Средне-Колымск, где провели несколько дней. Отправившись на карбасах, в начале июня отряды Толмачева и Седова прибыли в Нижне-Колымск и начали работу каждый на своем участке.

Седов, которому поручено было изучение входа в р. Колыму, попутно собирал гидрографические данные и о самой реке.

На половине расстояния от Нижне-Колымска до устья Колыма делится на два рукава – Колыму Западную (или Походскую) и Колыму Восточную (или Сухарную). Седов, расспросив всех местных промышленников и казаков, сделал верное предположение, что более глубокий фарватер находится по Колыме Сухарной, куда первым делом и направился. В его описании работ встречаются такие названия, как Заимка Сухарная, мыс Медвежий, Лаптева, бухта Амбарчик, мыс Столбовой, маяк Лаптева, гора Каменка...

Двигался к северу и отряд Толмачева. 27 июня, перед отправкой на восток – вдоль побережья к Чукотскому мысу, он расположился лагерем у подножия горы Каменка. На следующий день отряды Толмачева и Седова окончательно расстались. Толмачев отметил: «На первой стоянке у устья Медвежьей посетил нас Г. Я. Седов, приходивший сравнить свои хронометры с нашими. С уходом Г. Я. Седова как-то более почувствовалось, что мы начали экспедицию, а последняя связь с Колымою прервалась…» (Толмачев, 1911, с. 45).

В устье Колымы Седов с помощниками работал до середины августа. За два с половиной месяца они проделали большую и непростую работу. В течение всего этого времени производились регулярные гидрологические и метеорологические наблюдения, были обследованы два бара и фарватер, выполнена съемка и промер устья и самой реки от рейда Шалаурова до Нижне-Колымска, определено в шести точках магнитное склонение, в девяти астрономических пунктах географические координаты, составлены карты в масштабе 500 сажен в дюйме, измерены высоты ряда гор и мысов.

В Нижне-Колымск участники экспедиции вернулись18 августа 1909 г., откуда, по завершении работ, и отправились в обратный путь. Инструменты, надобность в которых уже миновала, сдали на хранение местным властям, «да кроме того и везти их обратно не на чем было. Сами ехали кое-как: продавали по дороге ненужное имущество и на эти деньги жили» (Седов, 1917, с. 52).

10 сентября были в Средне-Колымске, где также произвели наблюдения, в том числе над скоростью реки. 27 октября прибыли в Верхоянск, где, несмотря на мороз -45°С, сделали астрономические наблюдения.

В Якутск путешественники добрались уже 7 ноября. Здесь, вновь при 40-градусном морозе, сделали астрономические наблюдения. Через неделю, продав все лишнее имущество, выехали из города по открывшемуся по р. Лене тракту и благополучно прибыли в Петербург 15 декабря того же года.

«…вызвать переворот в жизни Колымского края»

Начальник Главного гидрографического управления генерал-лейтенант А. И. Вилькицкий высоко оценил работу Седова, отметив, что исследование устья Колымы произведено тщательно и полно, что делает честь энергии и отваге исследователя.

Экспедиция принесла Седову известность и в ученом мире. На конференции Академии наук ему вынесли благодарность за собранные геологические и палеонтологические коллекции. Результаты промеров Г. Я. Седова были использованы при составлении карты для плавания в устье Колымы в 1910 г.

Весной 1910 г. Седов сделал в Русском географическом обществе сообщение о результатах работы экспедиции в устье р. Колымы, вызвавшее большой интерес. Председательствующий в Отделении физической географии Ю. М. Шокальский выразил надежду, что оживление интереса к этому «пустынному побережью» приведет к развитию связей между центром и отдаленными частями России.

Вскоре Седов так же успешно доложил о работах на Колыме и на заседании Астрономического общества по определению географических координат. Успех его экспедиции стал поводом к избранию Седова действительным членом и Географического, и Астрономического обществ.

О выдающихся результатах Колымской экспедиции стало известно при дворе, и Седов был приглашен сделать доклад лично государю императору Николаю II.

Вернувшись из экспедиции, и Седов, и Толмачев активно принялись за составление отчетов о проделанных работах, однако по воле обстоятельств никто из них не увидел свой труд завершенным и опубликованным.

В 1911 г. вышел из печати краткий предварительный отчет Толмачева: «По Чукотскому побережью Ледовитого океана: Предварительный отчет начальника экспедиции по исследованию Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 г. Отделом торгового мореплавания Министерства торговли и промышленности».

Подробное описание событий и работ в устье р. Колымы, составленное Седовым во время экспедиции «Путешествие в Колыму…», о котором упоминалось выше, вышло из печати лишь через три года после его гибели. Оно было подготовлено по рукописи, доставленной в Главное гидрографическое управление вдовой исследователя В.В. Седо­вой. Опубликованное в «Записках по гидрографии», описание экспедиции Седова предварялось теплыми словами редакции, что оно помещается «с особым удовольствием на страницах нашего журнала» (Седов, 1917, с. 1).

Историческая справка об исследовании морских берегов Сибири от Колымы до Берингова пролива, описание хода экспедиции, обычаев местного населения, а также приложенные к тексту таблицы метеонаблюдений и расстояний между станциями от Якутска до Нижне-Колымска – все это было чрезвычайно ново и важно. Но что из всего этого могло быть настолько значительным, что могло заинтересовать не только ученых, но и российского императора? Ведь далеко не каждый руководитель экспедиции удостаивался чести доложить государю о полученных результатах. Возможно, это были выводы, которые сделал Седов: «В заключение необходимо сказать, что исследование устья Колымы и выяснение возможности таким образом плавания морских судов через бар в реку до Нижне-Колымска могут безусловно сделать переворот в жизни Колымского края. До сих пор на Колыме не знали ни ремесла, ни мастерства и вообще культуры. Ловили рыбу первобытным способом. Промышляли зверя как Бог на душу положит, без мало-мальски сносного оружия и умения и т.д. Питание жителей заключалось исключительно в рыбе и отчасти в мясе, при полном почти отсутствии хлеба. Голодовки случались почти каждый год. Привозные продукты первой необходимости так дорого стоили, что бедному населению не было почти никакой возможности ими пользоваться… отсутствие путей сообщения… доставка грузов сюда обходится 5—6 рублей с пуда… наблюдения за погодой и за льдами в море показали, что плавание в этой части Ледовитого океана для морских судов возможно в течение по крайней мере около двух месяцев… необходимо будет передвинуть центр населения и резиденцию властей ближе к морю. Вполне подходящим местом для столицы Колымы может служить Шалаурово. Здесь и промысел лучше, и климат мягче, а также соседство с чукчами и непосредственное общение с приходящими пароходами. А в крайнем случае необходимо завести речное пароходство до Средне-Колымска и выше, исследовав всю реку до Верхне-Колымска» (Седов, 1917, с. 53—54).

Стоит упомянуть, что уже через год после экспедиции Седова состоялся первый пароходный рейс из Владивостока в устье Колымы, и его участники отметили высокую точность карт, составленных Седовым.

Неизвестный Седов

Седов и Толмачев неоднократно упоминают друг друга в своих записках, каждый по-своему описывая одни и те же места и события. Готовясь к путешествию, оба исследователя замечательно освоили искусство фотографии и делали в пути большое количество снимков. В объектив фотокамеры попадали, прежде всего, виды побережья, мысы, природные и геологические особенности, экспедиционный быт, переправы, а также местные жители, их праздники и будни.

Выше упоминалось, что такие иллюстрации были помещены в «Путешествиях на Колыму…» Седова, однако полиграфическое исполнение не позволяет отчетливо различать изображенных людей. В «Предварительном отчете…» Толмачева были опубликованы тридцать снимков, которые были сделаны в большинстве своем им самим, а также его спутником, топографом Кожевниковым. Предоставил для этой публикации свои снимки и сам Седов*.

Важную находку удалось сделать недавно в архивном фонде И. П. Толмачева, ныне находящемся в Санкт-Петербургском Архиве РАН. В хранящихся там фотоальбомах Чукотской экспедиции** обнаружилось более сотни не публиковавшихся прежде снимков!

Фотографии, наклеенные на листы альбомов, не имеют подписей, но пронумерованы. После изучения дневниковых записей Толмачева удалось найти список фотографий и подписей к ним, соответствующий номерам фотографий в альбомах***. Оказалось, что часть снимков архива Толмачева была уже ранее опубликована, но без поясняющих подписей. В подписях же к некоторым снимкам содержатся новые сведения об изображенных на них людях и объектах.

В альбомах были обнаружены и фотографии, сделанные во время движения отрядов по Колымскому тракту, снимки квартиры и лагеря экспедиции в Нижне-Колымске, а также прежде неизвестные фотографии Седова, сделанные во время пребывания отрядов в Средне-Колымске.

На двух снимках Седов изображен довольно отчетливо. Путешественник стоит на берегу Колымы один, а также вместе с местным исправником В.Я. Душкиным и его супругой. Это был тот самый исправник, которого Седов, описывая свои впечатления от Средне-Колымска, охарактеризовал милым словом «добродушный».

Почему же так долго оставались неизвестными эти интересные фотостраницы Колымской экспедиции? Почему ни в одной из большого числа публикаций о Г. Я. Седове не было сказано, что идея провести Колымскую экспедицию возникла благодаря организации экспедиции на северо-восток России, которую инициировало Министерство торговли и промышленности? Лишь в одной-двух публикациях упоминаются, без указания имен, «участники Ленско-Колымского и Чукотского отрядов», которые ехали на север «одновременно с Седовым».

Сейчас ясно, что этот исторический пробел связан с именем И. П. Толмачева, руководителя всей этой довольно масштабной по тем временам экспедиции, который в 1922 г. эмигрировал из советской России. Неудивительно, что упоминать его имя в течение нескольких десятилетий было просто невозможно – имя и работы Толмачева оказались почти забытыми.

Таким образом, вне поля зрения исследователей оказались сведения о Седове и его фотографии, опубликованные в «Предварительном отчете…» И. П. Толмачева, а также фотографии из фотоальбомов Толмачева, посвященных Чукотской экспедиции.

Поэтому очень радостно, что найдены и вводятся в широкий научный оборот эти новые источники о российских исследованиях в Арктике. В продолжение этой темы в будущих выпусках журнала планируются публикации, посвященные Чукотской и Хатангской экспедиции замечательного полярного исследователя, геолога и палеонтолога И. П. Толмачева, чье имя и заслуги были забыты на десятилетия.

Литература

Нагорный С. Г. Георгий Седов. М., 1950. Черняховский Ф. И. Г. Я. Седов. Архангельск, 1956.

Островский Б. Г. Безвременно ушедшие Г. Я. Седов, В. А. Русанов, Г. Л. Брусилов и Э. В. Толь. Л., 1934. (Серия: Полярная библиотека).

Седов Г. Я. Путешествие в Колыму и на Новую Землю в 1909-1910 гг. Пг.: Тип. Мор. М-ва, 1917; То же. – Отд. отт. из Зап. по Гидрографии. Т. XLI. Вып. 2.

Селезнев С. А. Первая русская экспедиция к Северному полюсу. Архангельск, 1964; Пинегин Н. В. Полярный исследователь Г. Я. Седов. Новосибирск, 1971; и др.

Симановский В. А. Экспедиция Г. Я. Седова к Северному полюсу. Архангельск, 1919.

Толмачев И. П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана : Предварительный отчет начальника экспедиции по исследованию Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 г. Отделом торгового мореплавания М-ва торговли и промышленности. СПб., 1911.

Ширина Д. А. Россия: научное исследование Арктики. XVIII в. – 1917 г . Новосибирск, 2001. С. 151-152.

В публикации использованы фотографии из изданий: (Седов, 1917) и (Толмачев, 1911)

: 8 ноя 2012 , Недаром помнит вся Россия , том 46, №4