: 10.05.2020
«Катюши» спас простой универсальный гений
«Гений», «великий механик», «человек-легенда» – так называли академика С. А. Христиановича его современники. Во время Великой Отечественной войны в лаборатории Христиановича в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ) рождалось будущее реактивной авиации. Но одна из научных разработок ушла «прямо в бой» – это были новые реактивные снаряды для «катюш», которые намного повысили кучность стрельбы легендарного российского оружия Великой Отечественной
Войну Сергей Алексеевич Христианович встретил в «возрасте Христа» или, по современным меркам, «молодого ученого». К этому времени бывший сирота-беспризорник дворянского происхождения успел закончить математический факультет Ленинградского государственного университета, защитить одновременно две (!) докторских диссертации и в 30 лет стать членом-корреспондентом Академии наук СССР. К этому времени ученый уже отчетливо понимал, что его истинное призвание – не «чистая» математика. Его влекли эксперименты, «живые» установки, которые можно «пощупать руками»…
В ЦАГИ он начал работать еще до окончания докторантуры, а в 1940 г. тридцатидвухлетний ученый возглавил лабораторию аэродинамики больших скоростей, где строилась уникальная не только в Советском Союзе, но и во всем мире аэродинамическая труба. В том же году была опубликована его первая работа, посвященная задаче обтекания профиля крыла при больших скоростях, стремящихся к скорости звука.
Как писал сам Христианович: «…Таким образом, к началу войны мы имели исключительную экспериментальную базу – такой не было у немцев. Результаты проведенной работы сказались во время войны. Вот в этих трубах и в лаборатории прочности, где целый самолет мог быть нагружен по определенным законам или доведен до разрушений с проведением необходимых измерений на других установках, на которых можно было имитировать фляттер и вибрацию, фактически были доведены наши новые самолеты, которые поступали на вооружение к началу войны. В значительной мере благодаря наличию этого оборудования и людей, которые им овладели, нам удалось оказать помощь конструкторам. Так что наши самолеты, в сущности, с сорок третьего года начали качественно превосходить соответствующие немецкие машины. Но важно было не только созданное перед войной оборудование, важна была плодотворная работа людей, понявших суть явлений и создавших соответствующие теории...»
Во время войны практически все подразделения ЦАГИ занимались работой для фронта. Благодаря наличию аэродинамических труб и другого оборудования им удалось усовершенствовать систему охлаждения, устойчивость, управляемость самолетов, увеличить их скорость, потолок полета, что давало летчикам огромные преимущества в бою.
Исключение составляла лаборатория, которой руководил Христианович. Тот факт, что во время войны ученые занимались подготовкой к созданию реактивной авиации, многим казался странным и даже преступным. Это считалось делом, не имеющим непосредственного отношения к военным действиям. Однако уже к концу войны вопрос о создании реактивной авиации встал со всей остротой. Отечественный реактивный двигатель к тому времени уже появился, но без знания законов околозвуковой аэродинамики невозможно было разработать специфические аэродинамические формы этих машин. И разобраться в особенностях околозвуковых скоростей помогли испытания в уникальной аэродинамической трубе и точнейшее измерительное оборудование, которое было создано именно в военное время. Эти работы, нацеленные на будущее, фактически, заложили основы сверхзвуковой аэродинамики.
Но одна из работ, в которой Христианович принимал участие, оказалась чрезвычайно важной и полезной непосредственно для фронта. Речь идет об усовершенствовании снарядов для самой известной советской боевой машины артиллерии – «катюши» (БМ-13), наводившей ужас на немецкие войска. Впервые это оружие было с успехом применено еще осенью 1941 г. в боях под Ельней. Однако выяснилось, что ракетные снаряды «катюш» обладают одним значительным недостатком: имеют большой разброс при стрельбе. Поэтому для создания нужной плотности поражения требовалось очень много снарядов и большое число установок.
Решать проблему надо было немедленно, иначе грозные «катюши» пришлось бы снять с вооружения из-за слишком больших расходов металла. Техническое решение должно было быть простым, чтобы не пришлось менять технологию и перестраивать производство. Христианович и его коллеги предложили просверливать в корпусе снарядов наклонные боковые отверстия, отводившие часть пороховых газов, благодаря чему снаряды закручивались в полете. Таким образом удалось в 4–5 раз увеличить кучность огня и понизить расход боеприпасов настолько, что появилась возможность вести пристрелку. Сразу после испытаний на фронт стали отправлять усовершенствованные снаряды. В процессе разработки была создана теория полета реактивных снарядов, которая послужила основой для дальнейших работ в этой области.
Академик Христианович был шесть раз награжден орденами Ленина, и один из этих орденов он получил за «оружие Победы», гвардейский реактивный миномет.
После войны он продолжал заниматься сверхзвуковой аэродинамикой, принимал участие в испытаниях советского ядерного оружия, а в конце 1950-х стал одним из инициаторов создания и «отцом-основателем» Сибирского отделения Российской академии наук. Даже краткий официальный послужной список С. А. Христиановича занимает немалое место в Большой советской энциклопедии. Ученый-универсал: механик, математик, гидролог, энергетик, метролог, эколог… И во всех этих областях Христианович добивался поразительных результатов, самим своим существованием опровергая мнение, что в эпоху научно-технического прогресса нет места «универсальным гениям».
: 10.05.2020 
