Дом для Ганджура

Неповторимый колорит Байкальского региона, уникальность его историко-культурных памятников отражает собранный в городе Улан-Удэ богатейший фонд объектов традиционной книжной культуры народов Центральной Азии. Хранилище восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии (ХВРК ИМБиТ СО РАН) содержит не только артефакты далекого и не столь далекого прошлого коренных жителей Байкальского региона. Это – напоминание современникам о богатой и глубокой культуре «темных предков», которые смогли изучить, оценить, адаптировать и развить высочайшие достижения цивилизаций Древней Индии, Китая, Тибета, Ирана.

Коллекция тибетских и монгольских рукописей и ксилографов ИМБиТ создавалась на протяжении десятилетий, начиная с 1922 года, – времени создания Бурятского Ученого Комитета. Теперь это – одно из крупнейших собраний предметов книжной тибето-монгольской культуры в мире. Фонд является ценнейшей коллекцией памятников письменности, так как содержит обиходные тексты бурятских храмов, духовенства и интеллектуальной элиты, бывшие в активном пользовании буддистов этнической Бурятии в XVIII – начале XX века. Они поступали по мере ликвидации дацанов в 1930-е годы XX века и ухода из жизни буддийского духовенства и старобурятской интеллигенции.

Однако все это лишь отзвуки былого богатства бурят­ских храмов. По приблизительным подсчетам, в 1914 году минимальное количество буддийской литературы в сорока основных бурятских дацанах составляло 450 тыс. томов (по 400 страниц в среднем) и оценивалось в 4,5 млн руб. (в ценах 1914 года). Это без учета того, что в отдельных дацанах имелись особо ценные издания, художественно переписанные «девятью драгоценностями»*. К примеру, Ганджур (собрание проповедей Будды) без учета бумаги и драгоценных красок оценивался в 65 тыс. руб. в ценах 1909–1910 гг**. Кроме того, в это число не было, очевидно, включено содержание десятков сотен субурганов (буддийских ступ, уничтоженных во времена репрессий), которые хранили сотни тысяч томов буддийских текстов и других культовых реликвий.

Собрание тибетских и монгольских текстов, имеющихся сегодня в ИМБиТ, насчитывает более десяти тысяч томов и сотни тысяч текстов, среди которых есть ксилографические издания Ганджура и Данджура, выполненные в тибетских монастырях Дэргэ и Нартан; издание Ганджура императорской книгопечатни Пекина эпохи Цинь, Их Хурэ (ныне Улан-Батор); Ганджур, изданный тибетским монастырем Чонэ; собрания сочинений более семидесяти тибетоязычных авторов; большое количество отдельных томов и текстов, а также рукописных книг

Систематическое изучение коллекций книг тибетского и монгольского фондов Бурятского Научного Центра началось еще в середине 1950-х годов. Научный персонал хранилища занимается проблемами сохранения книг и созданием полного каталога имеющейся литературы для лучшей организации доступа к кладовым вековых знаний. Важную роль в систематизации фондов сыграли бывшие ламы, принятые в качестве сотрудников института для работы в рукописном отделе – Лодой Ямпилов, Гымпыл Гомбожапов, Бато-Мунко Дашиев, Бидья Дандарон. Поэтому систематизация буддийской литературы в фондах была подчинена традиционной классификации, существующей в тибетском буддизме, с выделением канонических изданий – Ганджур (тиб. bka’ ‘gyur, – собрание проповедей Будды), Данджур (тиб. bstan ‘gyur – собрание трактатов, комментирующих проповеди Будды), авторских собраний сочинений – сумбумов (тиб. gsung ‘bum) и отдельных изданий (тиб. thor bu).

В 1995 году было построено специальное здание с фондохранилищем и рабочими кабинетами исследователей и сотрудников института. Однако сам принцип содержания книг в хранилище противоречит традиционным буддийским представлениям о хранении культовых предметов. Книга в понимании буддистов – это символ учения Будды, его просветленного сознания, драгоценный кладезь знаний, или, говоря современным языком, – ценнейший информационный ресурс. Но, в отличие от технологических носителей, буддийская книга является предметом всеобщего почитания, самостоятельным культовым объектом, который должен быть доступен верующим для поклонения и изучения, ибо это одна из его главных функций. Таким образом, в этом, казалось бы, достаточно отработанном вопросе – проблеме сохранения памятников письменности – возникает конфликт культур.

Извлечение буддийских текстов из среды традиционных пользователей, сокрытие в помещении с резким ограничением доступа действительно лишает их «жизни» и функционального предназна­чения. Этот диссонанс обнаруживается в том, что само хранилище находится в традиционно буддийском регионе, то есть в среде потенциальных пользователей. Этот конфликт культур существует пока неявно, но не перестает от этого быть конфликтом, так как сталкиваются два совершенно разных подхода к произведениям письменной культуры. Со стороны современной науки они представляют собой некий артефакт давно минувшего и отжившего прошлого, который следует беречь, хранить в особых «кладовых», а для большей сохранности экспонировать за стеклянными витринами и т. д. Создание памятника-мемориала является свидетельством того, что предмет (явление) вышел из активного употребления, и необходимо нечто в качестве символа-заменителя, напоминания о нем.

О форме Буддийских книг Бурят и Монголов

Восточная культура, в частности, культура монголо-тибетская, буддийская, принимает в качестве памятника лишь то, что имеет культовое значение, а стало быть, живо духовно, а не только материаль­но. Если вещь теряет свое предназначение, она утрачивает ценность для социума, а следовательно, и необходимость сбережения. Этот глубокий рационализм, вероятно, был порожден мобильным и суровым бытом кочевника. Буддийская философия невечности, или шуньяты – пустотной сущности бытия, – лишь укрепила мировоззрение вольного кочевника. Поэтому памятник в монгольской культуре функционально активен, актуален для социальной среды, его культивирующей. Если что-то понимается как памятник, то оно является одновременно предметом культа и активного почитания.

Традиционная книжная культура бурят в России была неотъемлемой частью культуры монгольского мира и тибетского буддизма. В начале ХХ века она представляла собой синтез древнеиндийских, китайских, центрально-азиатских и российских влияний, который приобрел под «Вечным Синим Небом» свою уникальную форму, наиболее удобную для кочевого быта и свободолюбивого нрава монгол и бурят.

Форма буддийских книг бурят-монголов в древности была продиктована свойствами сырья для письменных нужд: это были либо длинные и узкие пальмовые листья, либо береста, нарезанная полосками вдоль естественных прожилок. Хрупкий материал книги защищали две дощечки. Листы помещали между ними и скрепляли шнуром, продернутым сквозь всю их толщу: для этого в тексте специально оставляли два пробела-кружочка, чтобы сделать отверстия. Индийское и тибетское горизонтальное письмо хорошо ложатся на такой формат. Монгольское письмо – вертикальное, поэтому оригинальные монгольские тексты постепенно «растянули» рамку текста, нередко сближаясь по форме с китайскими тетрадями. Поскольку иероглифическое китайское письмо с вертикальными строками диктовало свои требования, китайцы использовали шелковые свитки. Однако и свиток был удобен для использования не всегда, так как его приходилось разворачивать полностью, чтобы дочитать одну строку. Монголы нечасто использовали свитковую форму. Более мобильна была «гармошка», восходящая к свитку и позволяющая раскрывать любой отдельный фрагмент книги. «Гармошка» была удобна как для вертикального монгольского письма, так и для горизонтального тибетского. Ее преимущество перед свитком состояло еще и в экономности – текст можно было записывать на обеих сторонах листа. В фонде ИМБиТ сохранились подобные образцы – бурятские монастырские издания в форме «гармоники» (вторая половина XIX в.).

Если «гармошку» скрепить с одного торца, то образуется сброшюрованная книга, которую можно листать, не опасаясь, что она рассыплется.

О технологии традиционных изданий

Ксилография или метод тиражирования текстов с помощью клише или матрицы, вероятно, была заимствована монголами у китайцев через тибетскую письменную культуру. Для изготовления матрицы подбирали подходящую породу дерева, заготавливали ее в определенное время и сушили в тени. Затем по размеру нарезали доски, вываривали их в масле, дубили, снова сушили и шлифовали. Каллиграфы заготавливали тексты на кальке, которую приклеивали лицевой стороной к доске. Опытный резчик искусно вырезал текст по нанесенному рисунку. Готовый бар (монг. бар, от тиб. dpar) или матрица чаще всего представлял собой деревянную (иногда металлическую или каменную) дощечку с вырезанным в «зеркальном отображении» текстом. Главная трудность ксилографии состоит в изготовлении качественной матрицы. На готовое клише валиком наносили краску или чернила, затем прикладывали лист бумаги, ткани или пергамента, по верху листа прокатывали валиком – и ксилографический оттиск страницы был готов.

Из истории книгопечатания Монголов

Достоверно известно, что ксилографическое книгопе­чатание монголы использовали уже на рубеже XIII–XIV веков. Сохранилось издание «Толкования Бодхичарьяаватары» Шантидэвы, собранное знаменитым монгольским ученым и переводчиком Чойжи-Одсэром в 1312 году. Период после падения великой монгольской империи Юань (XV–XVI вв.) остался поистине «темным периодом» в истории Монголии из-за неизвестности большого ряда событий, происходивших на обширной территории Центральной Азии, а также ее северной оконечности, к которой относится Байкальский регион. Междоусобные войны, крушение имперских идеалов, и, вероятно, смещение ценностных ориентиров привели к тому, что памятников данного периода, способных пролить свет на события тех лет, сохранилось крайне мало, но даже они до сих пор не изучены.

Письменные свидетельства и дошедшие до нас артефакты подтверждают наличие второй волны распространения буддизма и книжной культуры во времена Алтан-хана Туметского (1507–1582). Тогда же был сделан централизованный перевод буддийского святого писания на монгольский язык. Однако полное собрание буддийского канона того периода не сохранилось из-за многочисленных пожаров, погубивших библиотеки.

Наиболее ранний из известных полный канонический свод монгольского Ганджура датируется 1629 годом. Он создавался по инициативе последнего всемонгольского правителя Лигдан-хана чахарского (1603–1634). Издание было написано «золотом и серебром» и получило название «золотого Ганджура». Второе ксилографическое издание буддийского канона на монгольском языке (1717 год) было выполнено красными «чернилами», и стало известно как «красный Ганджур» просвещенного Энхэ Амугулангту эзэн-хана (императора Канси).

Культовое значение книги обязывало издателя и пользователя следовать определенным канонам. Книгу украшали, насколько это было возможно. Хранить буддийские книги полагалось непременно на высоком, специально отведенном месте в специальных шкафах и сундучках (монг. сугулик).

О книгопечатании у Бурят в России

В полиграфии бурятских монастырей активно использовался санскрит. Тибетский и санскрит были языками учености, и по своей роли в центрально-азиатской культуре были сходны с ролью латыни и греческого языка в Европе. 

В религиозной практике, как правило, актуализируется не все многообразие буддийского письменного наследия, а только отдельные и не очень объемные тексты канонического, а порой и не канонического собрания. Поэтому часть издаваемой литературы представляла собой определенную традицию буддийского вероучения, воспринятую бурятами и активно практиковавшуюся. Канонические книги, как правило, были больших размеров и занимали изрядный объем пространства. Такие издания использовали исключительно для специальной храмовой службы – чтения Ганджура. Использование собраний трактатов именитых буддистов для самообразования, совершенствования духовной практики, а также проведения публичных проповедей гашэ (тиб. bka’ bshed) было по плечу лишь избранному кругу лиц из числа высокообразованных лам и степной аристократии. Для большинства населения эти книги оставались культовыми объектами, наравне с образами будд и буддийских божеств.

Как правило, в доме каждого буддиста на семейном алтаре хранилась хотя бы одна сутра. Однако это не означает, что содержание буддийских книг было недоступно. В местных типографиях из огромного количества буддийских текстов выбирали и издавали те, что чаще других использовались в ежедневной храмо­вой службе, в бытовой обрядности и образовательной системе монастырей-университетов. Чем более был востребован текст, тем больше его издавали. Так, наименования многих книг содержатся в учетных списках продукции разных книгопечатен Бурятии. Об этом же свидетельствуют ксилографические отпечатки одного и того же текста, изданные с разных матриц в разных монастырях Трансбайкалья.

Расцвет книгопечатания бурят, находящихся в подданстве России, приходится на вторую половину XIX века. Буряты активно использовали тибетское и монгольское письмо, китайские технологии и бумагу русских мануфактур. Монгольское письмо – это письменность родного языка, а тибетское – это язык религии, буддизма, буддийской образованности

О глубине проникновения буддийского мировоззрения в конфессиональное сознание бурят можно судить по предметам прикладного искусства агинских бурят. Женские серебряные украшения, подвески, навершие для шапочки, мужской набор «степного джентльмена» с огнивом и ножом в ножнах, маникюрный серебряный набор, носимый на поясе, специальный медальон-божничка «гау» – все эти вещи украшены буддийской символикой. Так называемый кузнечный культ был издревле распространен среди бурят-монгольских родов. В 1735 г. профессор химии и натуральной истории Российской Академии наук Иоганн Георг Гмелин в этнографических описаниях своего путешествия по Сибири отмечал, что буряты «умеют делать по железу серебряные и оловянные насечки так хорошо, что их работа не уступает дамасской» и даже многие русские, живующие с ними по соседству, «питаются тем, что торгуют произведениями бурятского ювелирно-кузнечного ремесла»

Образцы печатных изданий бурятских дацанов свиде­тельствуют о большом внимании к книгопечатанию, искусстве мастеров и тщательности технологической обработки матриц, обложек, оберток и ярлыков для книг. Традиция изготовления, хранения и использования книг свидетельствует об особом трепетном отношении бурят к учению и образованию.

* В знак особого почитания монголы и буряты переписывали некоторые буддийские трактаты красками, изготовленными из девяти семи) видов драгоценностей – золота, серебра, кораллов, жемчуга, бирюзы, лазурита, перламутра, стали, меди

** По информации Антирелигиозного музея во ВЦИК БМССР о буддийско-ламаистской литературе, находящейся в дацанах БМССР. 1935 г. НАРБ