: 10.02.2021
Балобан: драма птицы высокого полета
В 2018 г. по всему миру разошлась новость о сенсационной продаже на черном рынке в Пакистане по заоблачной цене сокола-балобана редкого черного окраса. Хищник, отловленный на зимовке, оказался родом из Южной Сибири – он был помечен цветным орнитологическим кольцом, а его печально закончившееся путешествие удалось проследить по сигналам трекера. Предотвратить нелегальную сделку не удалось: хотя перекупщика и задержали, сокол был продан покупателю-арабу и след его затерялся... Этот случай – одно из бесчисленных последствий стечения таких, казалось бы, далеких друг от друга обстоятельств, как древние традиции соколиной охоты, брачное поведение дроф и резкий экономический рост в нефтедобывающих странах Персидского залива. Все они в конечном итоге поставили под угрозу само существование некогда многочисленной популяции одного из лучших пернатых хищников Евразии
В свое время еще русский царь Алексей Михайлович, страстный любитель «полевой птичьей потехи», писал о том, как «красносмотрительно же и радостно высокова сокола лет». Сегодня искусство охоты с хищной птицей, издавна служившее показателем богатства и высокого статуса, поддерживается в основном как дань старой красивой традиции. Но есть и исключение – это соколиная охота на дроф, крупных птиц, обитающих в степях и полупустынях Евразии, излюбленное развлечение современных богатых арабских шейхов.
Почему охотятся именно на дроф? Дело в том, что в сезон размножения эти птицы в больших количествах поедают жуков-нарывников, выделяющих ядовитый кантаридин – отличное средство против кишечных паразитов. И это не просто антигельминтная терапия: во время токования самцы дрофы поднимают хвост перед подругами, демонстрируя белоснежное оперение в районе клоаки, а также отсутствие следов экскрементов или крови – свидетельств заражения. Так они повышают свою «мужскую» привлекательность.
К несчастью для дроф, у местного населения порошок из нарывников издавна считался афродизиаком, а мясо птицы, в брачный период буквально пропитанное кантаридином, намного предпочтительнее сушеных жуков. Для поимки желанной добычи активно использовали ловчих пернатых хищников, однако до недавнего времени между людьми, дрофами и соколами поддерживался определенный баланс. К тому же сокольники придерживались традиций и табу, не позволявших наносить ощутимый вред популяциям птиц.
Все изменилось в 1970-е гг., когда в странах Персидского залива начался нефтяной бум, вызвавший мощный экономический рост. В арабском мире охота с соколами получила новый расцвет, став еще более элитарным занятием. Современная охота на дроф, как и отлов самих пернатых хищников, проводится с участием частной авиации и быстроходных автомобилей, что поставило под угрозу птиц в любой точке мира. А древние традиции трансформировались в ритуалы, утратившие свой изначальный смысл.
Так, арабы никогда не держат у себя соколов всю их жизнь, по древнему обычаю заменяя их после одного сезона охоты на новых. В давнее время люди ловили только двух-трехлетних подростков, но никогда – слетков, только что вылетевших из гнезда, или взрослых размножающихся особей, как это делается в наши дни.
Сегодня птиц, долгое время содержавшихся в неволе, фактически выбрасывают в пустыне, где у них почти нет шансов выжить. 95 % выпущенных птиц убивает непривычный климат и стресс, а у тех немногих, которым удается выжить, шанс вернуться к нормальной жизни невелик.
Заложником этой ситуации в первую очередь стал балобан (Falco cherrug) – выносливый и очень эффективный пернатый хищник с разнообразными охотничьими тактиками, который идеально подходил для охоты на дроф. Именно этот сокол и стал пользоваться огромным спросом по сравнению с другими своими крупными собратьями.
Гнездовой ареал балобана никогда не заходил на территорию арабских стран, поэтому потребности местных богатых шейхов удовлетворялись импортом. Экспортерами стали Ливия, Сирия, Иран, Афганистан и Пакистан, где отлавливали не только гнездящихся птиц, но и тех, кто прилетал туда на зимовку, в основном из стран Европы. В результате буквально за четверть века были исчерпаны не только все «ресурсы» стран-импортеров, но и 96 % европейской популяции балобана.
К 1990-м гг. ловить на зимовках стало практически некого, и ловцы обратили свое внимание на «восточных» балобанов из Китая и Монголии, а также Казахстана и России, которые после распада СССР открыли свои границы для иностранцев. Местные браконьеры мечтали выручить за пернатых хищников баснословные деньги, но из-за их неопытности и невежества большинство птиц гибло при поимке или первичной передержке. До перекупщиков доходило менее половины изъятых из природы птиц, а до конечного покупателя – буквально единицы. В тот период гнездовым популяциям балобана в странах СНГ был нанесен максимальный урон.
В 2004 г. балобан был внесен в Международную красную книгу со статусом «угрожаемый вид», но это лишь перевело торговлю отловленными в дикой природе соколами в теневой формат. К 2014 г., когда был составлен международный план действий по сохранению балобана (SakerGAP), была утрачена почти половина популяции, остававшейся на начало XXI в. Итог плачевный: еще полстолетия назад балобан встречался на огромной территории – от Восточной Европы до Дальнего Востока и от степного пояса Евразии до Гималаев и пустынь Ирана. Сейчас в мире по самым оптимистичным оценкам осталось лишь 15 тыс. гнездящихся пар, по самым пессимистичным – не более 6 тыс.
Но браконьерский отлов страшен не только падением общей численности соколов. Ловцы в первую очередь изымают из популяции самок, которые у хищных птиц крупнее самцов, а также особей редкого окраса, что меняет соотношение полов и обедняет генофонд. Так, последний белый балобан был выловлен в Монголии примерно в 2012–2014 гг.
Примером может служить и «алтайский» сокол уникального темного окраса, который встречается только в Алтае-Саянском регионе. Известно, что такие птицы-меланисты имеют ряд генетически обусловленных преимуществ, включая устойчивость к стрессу. Заказчиков черного рынка привлекает не только красота алтайских соколов, но и стойкость, с которой они переносят тяжелые условия при транспортировке. В результате если в первое десятилетие нового века темный окрас имела примерно пятая часть всех балобанов, гнездящихся в Южной Сибири, то к 2018 г. их доля упала до 3 %.
С 2017 г. Российская сеть изучения и охраны пернатых хищников (RRRCN) при участии фонда «Мир вокруг тебя» и российского отделения Всемирного фонда дикой природы (WWF Россия) реализует проект по восстановлению генофонда балобана в Алтае-Саянском регионе. В рамках проекта птенцов «черной» алтайской морфы, выращенных в питомнике, подсаживают к семьям диких соколов. Благодаря использованию искусственных гнездовых платформ, ящиков с подстилкой (дуплонов), защищающих от непогоды, а также регулярной подкормке удалось добиться 100 % выживаемости птенцов в приемных семьях до их вылета из гнезда, что как минимум на четверть выше, чем у соседних пар, не участвующих в проекте.
После разлета молодых птиц и начала кочевок остро встает задача защиты от браконьеров, поджидающих соколов на местах «привалов», а также от «птицеопасных» ЛЭП, которые до сих пор тянутся на многие сотни километров в российских степях, хотя их эксплуатация законодательно запрещена. Волонтерские экипажи патрулируют территории, где возможен отлов, постоянно спугивая браконьеров, а все собранные данные передают полиции и оперативной таможне.
В РФ принимаются очень серьезные меры по предотвращению нелегального вывоза животных. Соколы, включая балобана, входят в список особо ценных видов, с контрабандой которых связываться так же опасно, как с нелегальной торговлей оружием или наркотиками. Но птицы летают свободно, невзирая на государственные границы. И исследователям остается лишь, скрестив пальцы, следить за сигналами с установленных на них маячков и надеяться, что они вернутся на родину целыми и невредимыми.
Подробнее читайте в журнале «НАУКА из первых рук» в статье Е. П. Шнайдер, И.В. Карякина, Э. Г. Николенко «Балобан: как трудно быть великолепным»
: 10.02.2021 
