«… неоцененные пользы учинили»

Считается, что история российской науки первой половины XVIII в. довольно хорошо изучена. И действительно, опубликовано много документов, написано много добротных исследований, часть которых стала уже классикой. В последние годы в научный оборот вводится довольно много историче¬ских источников, а также публикуются исследования, посвященные истории Сибири и Второй Камчатской экспедиции. Не пытаясь приуменьшить значение трудов ученых – участников этой экспедиции, хотелось бы обратить внимание на тех, кто занимался в России той самой работой «в поле», без которой не могли бы состояться многие исследования.

Геодезисты были теми самыми «поисковиками», которые собирали сведения о российской территории и населяющих её народах: географии, истории, «рудных местах», зоологии, ботанике, этнографии, лингвистике

В нашем рассказе речь идет о геодезистах, которых рассылали по бескрайним просторам России с целью составления «обстоятельных ландкарт». Однако на практике их обязанности были значительно шире, чем составление карт. Геодезисты были теми самыми «поисковиками», которые собирали сведения о российской территории и населяющих её народах: географии, истории, «рудных местах», зоологии, ботанике, этнографии, лингвистике. Геодезисты входили как в состав экспедиций, так и работали самостоятельно, давая ответы на составленные для описания российских губерний и уездов «вопросные пункты». Так, Василий Никитич Татищев (1686—1750) для составления сочинения об «истории и географии Российской» подготовил вопросы, ответы на которые позволили бы дать описание губерний и населяющих их народов¹. Вопросы предполагали сбор информации о происхождении и истории названия губернии, о её границах, погодных условиях («о составе и действиях воздуха»), «о водах», «о природном состоянии земли», о полезных ископаемых («о подземностях»), о населении, о жилищах. Особые вопросы были подготовлены для «Архангелогороцкой, Казанской, Астраханской, Сибирской и частию Нижегороцкой губерний, где многие разные идолопоклоннические народы находятся». Для описания особенностей жизни магометан были сформулированы вопросы, составившие третий раздел. Не дожидаясь решения Сената и Академии наук об организации сбора сведений по его вопроснику, Татищев отправил находящихся в его ведении геодезистов в Сибирскую и Казанскую губернии.

Необходимо, писал Татищев, подумать и о поднятии престижа работы по сбору полезных для написания истории России и описания ее географии сведений. Просто любознательных людей, приславших полезные сведения, Сенат мог бы награждать золотыми или серебряными медалями, «сделав особо приличными обстоятельствам девизы, и давать по разсуждению Академии; на что хотя бы тысяча рублев употребилась, оное ползою многократно наградится»

Находящийся на русской службе в Академии наук еще по приглашению Петра I Ж.-Н. Делиль для организации работ предложил сначала собрать всех геодезистов в Академии для обучения. Дипломатично отмечая большие заслуги Делиля в деле картографии, Василий Никитич, вздыхая, писал: «И хотя я знаю, что оный господин профессор доволное искусство и к сочинению правильной ландкарты прилежание имеет, но сие его мнение нахожу не за полезно, ибо между всеми теми геодезистами ни единого не сысчетца, который бы по французски или латыне учен был, без которого они не токмо нуждных книг читать, но без переводчика и говорить с ним не умеют [француз Делиль, прожив ко времени написания этих слов почти 14 лет в Петербурге, русского языка не знал – Н. К.]. Они же люди все в возрасте мужеском, каковым уже более научится не без труда»². К тому же геодезисты, писал Татищев в Сенат в 1739 г., по его инструкции «уже год трудятся, меряют и описывают, и если их взять не докончав, то все положенное иждивение на их проезд, работы и жалованье пропадает», а начатое ими описание, как незаконченное, «ни во что употребить уже будет не можно»³. Для нормальной работы геодезистов нужно было, по мнению В. Н. Татищева, снабдить их необходимыми инструментами, определить для надзирания над ними искусного географа с учениками, лучше всего из Германии, подготовленную им инструкцию дополнить, если необходимо, то исправить, напечатать и разослать геодезистам, заручиться поддержкой губернаторов и воевод. Необходимо, писал Татищев, подумать и о поднятии престижа работы по сбору полезных для написания истории России и описания ее географии сведений. Просто любознательных людей, приславших полезные сведения, Сенат мог бы награждать золотыми или серебряными медалями, «сделав особо приличными обстоятельствам девизы, и давать по разсуждению Академии [вот она – идея об академических медалях! – Н. К.]; на что хотя бы тысяча рублев употребилась, оное ползою многократно наградится [выделено мной – Н. К.]»⁴. Геодезистам же Татищев предлагал «ранги пожаловать и впредь повышением чинов милостиво обнадежить». Объяснял своё предложение Василий Никитич тем, что «видя за труды милостивое награждение не токмо те [геодезисты – Н.К.], но и другие, кои в науку определятся, лучшую охоту и прилежность возымели». В том, что до сих пор особого результата от описаний геодезистов не было, виновны, по мнению Татищева, не только слабое их обучение, отсутствие нужных инструментов и четкой инструкции, но и отсутствие вознаграждения за труды, из-за чего люди уходят на другую службу, «понеже им не безприскорбно, когда видят других, в военной службе молочших пред собою и никакой науки непричастных, менший труд понесших, а чинами превосходящих»⁵.

В вопросные пункты Татищева Академия наук не только не внесла никаких дополнений, но и не напечатала и не разослала. В некоторые сибирские города Татищев сам разослал свою инструкцию. Полученные им ответы он передал в Академию наук. Они хранятся там и ныне в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. О том, насколько важное значение имели эти описания, свидетельствует и тот факт, что хранятся они в фонде Г.-Ф. Миллера, который занимался как сибирской, так и российской историей в целом.

В настоящее время готовятся к изданию⁶ ответы на вопросные пункты Татищева, составленные геодезистами Василием и Иваном Шишковыми: «Опись по силе присланных от его превосходительства действительного статского советника Василья Никитича Татищева ордеру и пунктов. В Колыванском заводе в Ыртышских крепостях: в Ямышевской, Семи-Полатной, Усть-Каменогорской и в Томском и Кузнецком ведомстве в острогах Берском и Чеуском»⁷, составленная В. Шишковым; «Описание Удорской правинции Томского уезду по данным при наказе пунктам от его превосходительства тайного советника Василья Никитича Татищева», составленное И. Шишковым в 1739—1741 гг.⁸; «Описание Сибирской губернии Удорской правинции Кузнецкого уезду по данным при наказе пунктам от его превосходительства тайного советника Василья Никитича Татищева», составленное И. Шишковым в 1742—1743 гг.⁹ Описания, подготовленные геодезистами по вопросам В. Н. Татищева, предоставляют несомненный исторический интерес¹⁰.

Важным для исследователей является и то, что ряд ответов геодезистами были проиллюстрированы. Эти изображения имеют значение не только для современных ученых. Те же академические профессора, которые входили в состав Второй Камчатской экспедиции, оказывается, хорошо знали работу геодезистов Шишковых. Так, Г.-Ф. Миллер в 1740 г. писал Г. Штеллеру, что его очень интересуют, сделанные В. Шишковым описания, и зарисовки, сделанные И. Шишковым, Аблай-китского монастыря. Сам Миллер тоже сделал описание тамошних построек и очень хотел бы сравнить их с Шишковским¹¹. Для этого художник И. Беркхан, бывший в составе Второй Камчатской экспедиции, выполнил для Миллера копии с рисунков Шишкова¹².

Среди рисунков к описаниям прежде всего следует отметить, конечно, планы и чертежи населенных пунктов. Так, отвечая на вопрос анкеты о жилищах: «Какую и как великую крепость имеет. Ежели деревянной или каменной, сколько башен; ежели земляной, сколько роскатов или болгорков», – В. Шишков писал: «Усть Каменогорская [крепость]: вал же земляной и полисад с четырми ж бастионами; длины все стены по 40 сажен». Был выполнен и чертеж крепости с указанием важнейших построек: в центре – церковь Иоанна Богослова, по бокам – офицерский двор, солдатские казармы; указаны ворота, ров и земляной вал, огороды за крепостью, пристань. План города Томска с башнями, амбарами, церквями, монастырем, татарской слободой, Кузнецка. Несомненный интерес вызывает описание обычаев, религиозных обрядов «идолопоклонниче­ских народов». В вопросах Татищева был такой пункт: «Не находятся ль где в степях и пустынях каменных болванов или камней с надписьми или какими-либо начертани. Которые, елико возможно, искусному живописцу надлежит назнаменовать и описать, ево меру и цвет при том же сообщить». Отвечая на этот вопрос, Иван Шишков записал: «В том уезде в степях каменные болваны находятся, а имянно: В Сагайской степи по реке Абакану и впадающия в него речки иставленные каменны, которые вышиною в 2 аршина, а некоторые находятся и выше, инде наподобие строение на 4 угла. Також в некоторых местах оных весьма довольно ж, как едущему отдали видится, наподобие так стоящим людем или иному чему животному.

А болваны находятца в той же степи, которым живущие татара идолопоклонники покланяются: 1) Куртояк-таш на реке Абакане вниз на левой стороне между речек Ис и Аксыса; 2) два камня Куртояк-таша на реке ж Абакане вниз на левой стороне и на речке Ис вниз на левой же стороне; 3) на речке Аксысе вниз на левой стороне, впадающея в реку Абакан вниз с левой стороны: каменья под горою каменнею под низом камня наподобие столба: 1 – Куртояк-таш, 2 – Сын, 3 – Алташ и прочтие каменья; 4) на реке Томе вниз на правой стороне камень удивительной наподобие столба, которому жители идолопоклоннические народы поклоняются. А каковы имянно, елико возможно, срисованы и сообщены при сем». Нарисован и подробно описан на листе с рисунком и шаманский бубен. Не обошел вниманием геодезист поручик Иван Шишков и Томскую писаницу: «Сим начертанием на реке Томе внис на правой стороне на камне, называемом Писаном. Оных начертаний довольно. Из оных частью срисовано и прилагается при сем. Сочинен 1740 году маия 23. Вышеписанная начертании лицем на запад. Описания геодези порутчика Ивана Шишкова. С под[лин]ного рисовал инженернаго корпуса кандуктор Яков Карманалеев 1745 году марта 28 дня».

Действительно, своими описаниями, составленными в ответах на вопросные пункты В. Н. Татищева, русские геодезисты «… неоцененные пользы учинили». Вот только найдут ли «эти пользы» дорогу из архива к читателям?

¹См.: Татищев В. Н. Предложение о сочинении истории и географии Российской // Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. Под ред., со вст. статьей и комментариями А. И. Андреева. М., 1950. С. 77—97.

²Доношение В. Н. Татищева в правительствующий Сенат по вопросам организации картографических работ 30 апреля 1739 г. // Там же. С. 101.

³Там же. С. 101.

⁴Там же. С.103.

⁵Там же. С. 103.

⁶Совместное издание Барнаульского государственного педагогического университета и Санкт-Петербургского филиала Архива РАН. Издание подготовлено: В. Б. Бородаев, А. В. Контев – вступительные статьи, научно-справочный аппарат; В. Б. Бородаев, А. В. Контев, Н. П. Копанева, Н. А. Петрова – археографическая обработка документов.

⁷Санкт-Петербургский филиал Архива РАН (ПФА РАН). Ф. 21. Оп. 5. Д. 149. Л. 399—409 об.

⁸Там же. Д. 150. Л. 1—52.

⁹Там же. Д. 150. Л. 53—86.

¹⁰См., например: Шапот Е. Г. Анкеты В. Н. Татищева как источник по истории Сибири первой половины XVIII века // Проблемы источниковедения. М., 1962. Т. 10.

¹¹ ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 2. Д. 3. Л. 6—9.

¹²Георг Вильгельм Стеллер. Письма и документы. 1740. М., 1998. С. 35—39.