: 24.09.2015 Предисловие
Талант историка состоит в том, чтобы создать верное
целое из частей, которые верны лишь наполовину.
Эрнест Ренан
Предлагаемая вашему вниманию монография авторского коллектива российских и монгольских ученых является итогом многолетнего труда, начало которому положено археологическими раскопками 20-го кургана могильника хунну Ноин-Ула, проведенными в Северной Монголии в 2006 г. совместной экспедицией Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук (Новосибирск) и Института археологии Академии наук Монголии (Улан-Батор). Работы возглавляли д. и. н. Наталья Полосьмак и профессор Дамдинсурэн Цэвээндорж.
Мне посчастливилось побывать на месте раскопок поздней осенью 2006 г., когда они шли уже к завершению. В экспедиционный лагерь меня и моих друзей и коллег, немецкого профессора Г. Парцингера и члена-корреспондента РАН Б. В. Базарова, привез академик Б. Чадраа, в то время президент Монгольской академии наук. Стоя на краю раскопа восемнадцатиметровой глубины, перед величественной усыпальницей, мы были охвачены общим чувством восторга от грандиозной работы, проделанной археологами. За один полевой сезон, с мая по ноябрь, был вручную раскопан и тщательно исследован погребальный комплекс, поражающий своими размерами и конструктивными особенностями, выявлены сложнейшие нюансы погребальной практики! Без скрупулезного соблюдения всех норм полевой методики, которых неизменно придерживаются наши археологи, осуществить такое было бы невозможно, и я был переполнен гордостью за российскую, сибирскую полевую археологическую школу.
Человечество обогатилось уникальной информацией о могущественных и загадочных хунну, а музеи Монголии пополнились шедеврами классического и декоративно-прикладного искусства, многие из которых не имеют аналогов в мире, – изделиями из золота, серебра, бронзы, железа, лаковыми предметами, тканями с изображениями причудливых мифологических сцен, повествующих о ритуалах и культах хунну и их западных и восточных соседей.
Исследования российских и монгольских ученых стали блестящим продолжением работ Петра Кузьмича Козлова, русского путешественника, руководителя Монголо-Тибетской экспедиции Русского географического общества, раскопавшего в 1924—1925 гг. могильник Ноин-Ула и открывшего первую страницу истории ранее неизвестной миру империи кочевников.
Перипетиям, связанным со случайным открытием в 1912 г. ноин-улинских курганов техником золотопромышленной компании А. Я. Баллодом и последующим их исследованием экспедицией П. К. Козлова, посвящена первая глава книги, написанная Т. И. Юсуповой и содержащая впервые публикуемые рукописные и фотодокументы.
В открывающем книгу очерке убедительно и масштабно представлена личность П. К. Козлова в экстремальный для него период принятия, на свой страх и риск, решения о проведении раскопок могильника Ноин-Ула. В адрес этого замечательного исследователя в последнее время нередко слышатся критические замечания со стороны некоторых ученых, не учитывающих, с моей точки зрения, при каких обстоятельствах он взял на себя чрезвычайную ответственность. Критикам, особенно тем, кто пока еще мало что сделал в науке, важно помнить, что П. К. Козлов принял рискованное решение о начале раскопок в тот момент, когда судьба его экспедиции висела на волоске. Каждый ученый реализуется в рамках своего времени, и не сделай П. К. Козлов столь отважного и решительного шага – не было бы публикаций о хунну ни С. А. Теплоухова, ни Г. И. Боровка, ни К. В. Тревер, ни С. И. Руденко. Убежден, что очерк Т. И. Юсуповой помогает объективно оценить выдающуюся роль П. К. Козлова в изучении ноин-улинских курганов.
Последующие главы посвящены изучению 20-го кургана ноин-улинского могильника русско-монгольской экспедицией 2006 г., прибытие которой в Ноин-Улу можно охарактеризовать как «второе пришествие», потому что все предшествующие попытки исследовать памятник трудно назвать результативными.
Важнейшей в работе является вторая глава, посвященная описанию кургана. Благодаря удачной подборке иллюстративного материала, сопровождаемого описанием процесса раскопок, перед читателем шаг за шагом открывается впечатляющая картина вскрытия погребальной камеры. Именно такой информации недостает в отчетах П. К. Козлова! Перелистывая страницы книги, наглядно убеждаешься в высочайшем профессиональном уровне проведенных полевых исследований. Информационный материал структурирован столь удачно, что читатель имеет уникальную возможность ощутить себя непосредственным участником раскопок: вместе с учеными спуститься на глубину кургана и страница за страницей прочитать историю сооружения грандиозного памятника. Без преувеличения высококлассная методика современных археологических исследований позволяет по-иному представить себе и курганы, изученные экспедицией П. К. Козлова. Как бы порадовался наш великий соотечественник достижениям современных археологов!
Логичным итогом главы является предложенная авторами реконструкция погребальной практики хунну и важный вывод о том, что аналогичные 20-му кургану сооружения строились подобно ханьским. «Ханьский след» виден в целом ряде деталей, которые, благодаря специфике погребальной практики ноин-улинского могильника, и 20-го кургана в частности, дошли до исследователей в достаточном количестве. Все они блестяще расшифрованы и сопоставлены с деталями погребальной практики из аналогичных курганов Монголии, Китая и Бурятии того же периода. Кроме этого авторы уточнили многие обнаруженные ранее детали погребальной практики и их интерпретации коллегами.
Особый интерес вызывают главы, в которых анализируются предметы погребальной практики. Специальная глава посвящена китайской колеснице, обнаруженной в погребальной камере. Безупречная методика исследования позволила не только найти все сохранившиеся детали редчайшего артефакта, но и реконструировать его на основе аналогов из ханьских могил Китая. Авторы не без основания полагают, что подобные колесницы вполне могли быть и в других ноин-улинских курганах, но их не удалось обнаружить из-за несовершенной методики раскопок.
Важное место в книге занимает анализ выдающихся находок, прежде всего предметов, относящихся к снаряжению лошади. Особо выделены 34 серебряные бляхи, являющиеся украшением упряжи. Исчерпывающий анализ этих предметов и основных связанных с их интерпретацией концепций, обстоятельное освещение вопросов семантики мифологических образов позволяют сделать вывод, что на сегодняшний день это наиболее полное и всестороннее их исследование.
Исключительной находкой по праву назван уникальный серебряный фалар с изображением античного сюжета. Страницы, на которых прослежена его загадочная судьба, читаются как захватывающий детектив, при этом авторская трактовка подкреплена тщательным анализом источников, что обеспечивает ей научную убедительность.
В завершающей книгу пятой главе дан всесторонний анализ лаковых изделий. Благодаря прочтению к. и. н. А. Н. Чистяковой иероглифических надписей на лаковых чашечках, удалось с поразительной для археологии точностью датировать эти изделия и, соответственно, установить нижнюю дату всего погребального комплекса.
Монографию существенно дополняет, делая ее по-настоящему современной с точки зрения исследовательских процедур, приложение, подготовленное научными сотрудниками Новосибирского института органической химии и Института химии твердого тела и механохимии СО РАН. Оно посвящено углубленному изучению лаков, шелковых и шерстяных тканей, а также изделий из золота, серебра, бронзы и железа.
В заключении авторы подводят некоторые итоги своей работы, главный из которых сводится к выводу о высокой культуре хунну, могущественного народа, населявшего на заре новой эры просторы Центральной Азии. Вопреки бытующим представлениям о кочевниках-скотоводах как о грубых варварах, находки из их могильников и прежде всего ноин-улинского, демонстрируют высокую степень их культурного развития. Разумеется, многие элементы культуры были заимствованы хунну у соседей с юга и запада – наиболее передовых цивилизаций того времени, однако они не только адаптировали их, сделав частью своей идеологии и различных сфер жизни, но и обогатили неповторимым колоритом. Именно они вовлекли в водоворот политических и культурных событий своих северных, сибирских, соседей, передав им полезные достижения культуры и внеся вклад в этническую историю населения Горного Алтая и Южной Сибири. В конечном итоге спустя несколько столетий это привело к так называемому Великому переселению народов, перекроившему политическую и этническую карту Европы.
Заканчивая обзор, подчеркну, что монография стала первым звеном в цепи научных публикаций, основанных на результатах исследований материалов раскопок ноин-улинского кургана, проведенных российско-монгольской экспедицией 2006 г. Так, идет работа над книгой об удивительных тканях с загадочными вышивками, продолжаются интереснейшие мультидисциплинарные исследования материалов учеными Института цитологии и генетики, Института катализа, Института ядерной физики, Центрального сибирского ботанического сада СО РАН. В творческих планах российских ученых и их монгольских коллег – продолжение раскопок курганов Ноин-Улы, а значит, новые удивительные находки и большие открытия. Каждый объект этого знаменитого могильника хранит в себе тайны далекого прошлого, которые терпеливо ждут своей разгадки и которые так непреодолимо влекут к себе нас, жителей XXI века, «чтобы создать верное целое из частей, которые верны лишь наполовину».
Авторы выражают огромную благодарность участникам экспедиции 2006 г., без которых проведение работ было бы невозможно: художнику В. Г. Ефимову, водителю С. И. Попову, реставраторам Л. П. Кундо, Е. В. Карпеевой, научным сотрудникам Е. А. Говоркову, Д. Е. Ануфриеву, А. В. Лучанскому, Н. Эрдэнэ-Очиру, М. Ценгелу, Н. Батболту, студентам монгольских вузов, студентам Сургутского педагогического института, видеооператору А. Меняйло. Мы благодарим за помощь и поддержку академика Б. Чадраа и сотрудников Посольства РФ в Монголии.
Особая благодарность реставраторам, которые в буквальном смысле спасли многие предметы, обнаруженные в 20-м ноин-улинском кургане: Н. П. Синицыной, В. Г. Симонову, Г. К. Ревуцкой, О. Л.Швец, М. В. Мороз, Е. В. Шумаковой.
: 24.09.2015 
