Глиняный «идол» урочища Таи
Погребение было многоярусным: четверо взрослых людей, один на другом. Сверху, лицом вниз лежала женщина, под ней – лежащий на спине мужчина; оба тела были завернуты в берестяные полотнища, подожженные уже в могиле. У левого плеча женщины археологи обнаружили массивную глиняную фигурку человека. «Идол», как и его хозяйка, был мертв – его обезглавили, а отломанную голову аккуратно поместили рядом, лицом вверх. На лицо глиняного человека была надета маска, сделанная из суставной части позвонка лошади, в которой угадывалась медвежья морда с массивной пастью…
У коренных народов Сибири фигурки человека из дерева, камня, металла или других материалов всегда воспринимались как одушевленные существа. Эта традиция сибирских аборигенов, уходящая в глубокую древность, тесно связана с шаманизмом. Считалось, что такие фигурки наделены частицей жизни того, кого изображали, поэтому их было принято одевать и кормить, они становились равноправными соучастниками ритуальных действий. При этом с «идолами» не особо церемонились: если они оказывались «неэффективны», хозяин мог бить их и даже увечить.
По словам известного этнографа В. Ф. Зуева, в XVIII в. у угорского населения Сибири «…все в чуму, не выключая баб и девок, каждый имеет своего собственного болвана, а иногда два и три, коих каждодневно по обычаю своему тешат … божков своих происхождение полагают от предков».
В данном случае под «болваном» подразумевались изображения покровителей рода, или просто «предков». У манси роль родовых духов играли скромно одетые деревянные скульптурки (пубу), которые хранили в родовых жертвенных местах. Считалось, что они благожелательны к людям и избавляют их от болезней. По некоторым сведениям, после смерти любого члена рода также изготавливали скульптурные изображения. Эти фигурки – итэрма – одевали в шубы, украшали, а по истечении трех лет хоронили.
Необычная глиняная фигурка с отломанной головой была обнаружена новосибирскими археологами при вскрытии непотревоженного могильника одиновской культуры эпохи ранней бронзы (IV – начало III тыс. до н.э.). Могильник, расположенный на надпойменной террасе р. Тартас, относится к недавно открытому археологическому памятнику Усть-Тартас -1, -2 в Центральной Барабе – обширной западносибирской низменности, издавна заселенной человеком.
Кем был и какую роль в погребальном обряде играл глиняный «человек», «убитый» и похороненный в братской могиле около 5 тыс. лет назад? Изображал ли он конкретного человека или родового духа? Ответа на эти вопросы пока нет, несмотря на многочисленные исторические и этнографические параллели, обнаруженные исследователями. Как нет и прямых аналогов самому скульптурному изображению, да и найденные с ним изделия (разломанная надвое костяная орнаментированная лопатка загадочного предназначения и медвежья маска) уникальны. Правда, аналогичные предметы были обнаружены еще в одном могильнике на р. Тартас – Сопке 2/4А, только вот фигурки там не было. Но если она была сделана из дерева, то могла просто не сохраниться до наших дней.
Лицо и фигура «идола» из Усть-Тартаса не позволяют установить его половую принадлежность. Нарочито удлиненные руки могут оказаться рукавами ритуальной одежды, которые, возможно, завершаются когтями. В подобные одеяния одеты люди, изображенные на саркофагах таинственной и малоизученной каракольской культуры Горного Алтая, чей возраст насчитывает четыре тысячелетия.
В передней части туловища фигуры имеется полость, некогда служившая емкостью, скорее всего, для пищи, хотя за прошедшее время из ее содержимого сохранилась лишь тонкая бронзовая пластинка – все остальное рассыпалось в прах. Так что идола явно «кормили». Однако перед захоронением ему оторвали голову – почему? Может быть, это был добрый дух, который не справился со своей задачей – беречь и защищать?
Правда, возможно и противоположное толкование. Среди обилия этнографической «малой скульптуры» коренных сибирских народов имеется и Кара-май – выполненное из глины изображение злого женского духа, который селился в доме. Подобные фигурки изготавливались при болезни детей, в том числе их массовой смертности; Кара-май могли прятать под порогом дома, где болел ребенок, а потом выбрасывать.
Немало предположений вызывает и необычная маска, надетая на лицо «идола» урочища Таи, изображающая медведя. Вообще почитание этого животного было чрезвычайно распространено среди сибирских аборигенов. И наша фигура вполне может изображать тотемного предка носителей одиновской культуры. Здесь можно вспомнить любопытный случай, описанный одним из этнографов, побывавшем на медвежьем празднике – главном обряде культа медведя. Участники этого действия стали «выяснять», кто подбивал их совершать неблаговидные поступки. Когда они «обнаружили» у кого-то за спиной две вымазанные кровью деревянные фигурки – злых духов, их тут же разрубили на части и бросили в костер. А ведь нашему «идолу» тоже оторвали голову…
В любом случае на сегодня точно установлен лишь тот факт, что у носителей одиновской культуры существовал какой-то загадочный погребальный обряд, связанный с «умерщвлением» и помещением в могилу антропоморфной фигуры. Изучение самой скульптуры, ее бережно собранного бывшего содержимого, сопутствующих предметов продолжается. Сейчас ученые с помощью методов антропологии и палеогенетики исследуют и останки четырех людей, погребенных в общей могиле. Пока сделан только первый, хотя и очень важный, шаг к разгадке древней тайны…
Подробнее читайте в статье В.М. Молодина в журнале «НАУКА из первых рук»