Да хоть ТОП-50, но зачем это нужно?

Анкета выпускника Факультет, год выпуска в НГУ?
Место работы, страна?
Откуда Вы приехали поступать в НГУ?
Совпали ли Ваши представления об учебе в университете с тем, как она потом проходила?
Какой преподаватель поразил Вас больше всего в университете и повлиял на Ваши дальнейшие взгляды на жизнь и науку?
Кто из сокурсников повлиял на Ваши научные взгляды и карьеру?
Какие самые яркие впечатления и от каких событий в период учебы в НГУ остались в памяти?
Какова была тема Вашей дипломной работы в НГУ и чем Вы сейчас занимаетесь?
Где Вы работали после окончания университета?
Как возникла идея уехать за рубеж, что послужило толчком к этому шагу?
Совпали ли представления о работе и жизни за рубежом с реальностью?
Лучше ли заниматься наукой за рубежом, чем в России? Если да, то почему?
Что, помимо хорошей зарплаты, могло бы повлиять на Ваше решение вернуться в Россию?
Что Вы думаете о шансах НГУ войти в ТОП-100 мировых университетов по данным ведущих рейтинговых агентств к 2020 г.?
Что, на Ваш взгляд, надо предпринять для того, чтобы это произошло? Собираетесь ли Вы помогать в этом университету?

В НГУ я поступал из Новосибирска, так что мои представления об университете почти совпали с реальностью, хотя некоторые вещи оказались даже лучше ожидаемого. Особенно поразивших и ощутимо повлиявших на мировоззрение преподавателей, пожалуй, не было. Но хорошо запомнились в качестве примеров выдающегося преподавательского мастерства лекции по матанализу Владимира Вениаминовича Иванова, лекционные демонстрации Евгения Ивановича Пальчикова и семинары по квантовой механике Валерия Георгиевича Сербо.

Каких-то уж совсем исключительных университетских событий не припоминаю, но жизнь была насыщенной и интересной сама по себе, без «сингулярностей». На первых трех курсах к учебе относился довольно легкомысленно и нередко попадал на пересдачи, судорожно наверстывая упущенное в течение семестра в последнюю ночь перед экзаменом. Каждый раз в такие моменты ловил себя на мысли о том, что если с такой эффективностью работать всегда, то, вероятно, можно было бы закончить университет за один год экстерном.

Темой квалификационной работы бакалавра было измерение методом атомно-силовой спектроскопии силы взаимодействия вириона осповакцины с модельной поверхностью, имитирующей живую клетку. Работа была выполнена в отделе микроскопических исследований ГНЦ ВБ “Вектор”, сотрудником которого являюсь с 2008 года. Магистерская работа была посвящена изучению взаимодействия наночастиц диоксида титана с поверхностью эритроцитов человека и была выполнена там же.

В настоящее время занимаюсь атомно-силовой спектроскопией одиночных вирусных частиц, диэлектрофорезом вирусов и клеток, визуализацией различных наноразмерных объектов природного и искусственного происхождения.

«Уехать за рубеж» – весьма обширное понятие. В каком качестве, куда и зачем? Устремлений уехать любой ценой – «хоть чучелом, хоть тушкой» у меня не было никогда. Ситуация в российской науке далека от идеальной, но совершенно точно не является безвыходной, «алармовой», требующей немедленной эвакуации. Работать можно (и нужно!). За рубежом тоже есть свои проблемы и ограничения – рая на земле нет. Мне довелось три месяца поработать в зарубежной лаборатории (Федеральная политехническая школа Лозанны, Швейцария) в качестве стажера. Это было весьма полезно и просто интересно. Замечательная страна, прекрасный университет, отличные люди. Считаю, что практика работы в зарубежной лаборатории совершенно необходима для профессионального и личностного развития молодого ученого. Для себя вполне допускаю возможность поработать несколько лет в одной из ведущих зарубежных лабораторий в том случае, если найдется подходящая позиция и интересная для меня тема.

Студенческие представления о моей будущей работе тоже в целом совпали с реальностью. На первом и втором курсах я увлекался программированием, интересовался биоинформатикой и даже прослушал соответ­ствующий курс, организованный Н. А. Колчановым в ИЦиГ. Потом увлекся экспериментальной биофизикой и микроскопией, чем и продолжаю заниматься.

Считаю, что для исключения ситуации судорожного поиска «куда бы утечь?!» ученому достаточно наличия интересных задач и возможностей для нормальной работы (адекватный коллектив, приборы, реактивы, зарплата, на которую хотя бы можно прожить). Уехавших за рубеж не осуждаю – почему бы и нет? Тем более, что в большинстве случаев они сохраняют активные научные контакты с коллегами, остающимися в России, а иногда и вовсе возвращаются обратно, привозя с собой ценный опыт.

Думаю, что при неограниченном финансировании и грамотных организационно-технических мероприятиях НГУ может попасть и в ТОП-50. Но насколько это необходимо? Есть что-то настораживающее в столь большом внимании, уделяемом в общем-то формальным показателям таких рейтингов. Предположим, что по мановению волшебной палочки НГУ вошел в ТОП-100 прямо завтра. Что конкретно от этого изменится для студентов, преподавателей, для России?!

В рейтингах могут учитываться самые разнообразные параметры – от количества публикаций на одного преподавателя за пять лет до соотношения площадей поточных аудиторий и туалетов. Для того, чтобы ответить на вопрос о том, что нужно сделать, чтобы оказаться в каком-либо ТОПе, нужно определиться с конкретными параметрами, которые будут учитываться. Мне все это представляется искусственным усложнением, размывающим очевидную формулировку основной задачи университета, актуальную во все времена – выпускать как можно более качественных специалистов. Лучший университет – это тот, выпускники которого в среднем умнее и компетентнее выпускников конкурентов. Все очень просто. Набор необходимых мер, вообще говоря, очевиден, вряд ли здесь можно предложить что-то оригинальное:

– Максимально жесткий отбор абитуриентов. Если на каких-то факультетах из года в год наблюдается небольшой конкурс, то лучше сократить количество мест, чем набирать кого попало.

– Жесткая академическая дисциплина: никаких пятых пересдач, платного повторного прохождения курсов и прочих подобных явлений, подтачивающих мотивацию.

– Интеграция в мировое научное сообщество: часть курсов на английском, привлечение зарубежных лекторов и т.д. Английский должен стать полноправным вторым языком в стенах университета – вплоть до ценников в буфете. Подобно латыни в эпоху Возрождения, английский в современном мире является языком науки. Это объективный факт, не зависящий от нашего к нему отношения.

– Рациональное расходование средств: пара десятков паяльников, россыпь радиодеталей и учебная лаборатория-мастерская, открытая для свободного посещения студентами с 9.00 до 22.00 в присутствии дежурного инженера, может оказаться значительно полезнее для учебного процесса чем, например, электронный микроскоп ценой в миллион долларов.

– Реклама университета, гранты для одаренных ребят из отдаленных регионов, международные договоры обмена.

Какую пользу НГУ могу принести лично я? – После защиты диссертации планирую разработать полноценный (лекции, семинары и лабораторные работы) курс «Физические основы микроскопии» для студентов-биофизиков.