: 28.11.2017 Сказка Сибирского ботанического сада существует благодаря и во имя любви – любви к зеленому другу
В новосибирском Академгородке есть много культовых мест, и одно из них – это Центральный сибирский ботанический сад СО РАН. В любую погоду здесь можно встретить прогуливающихся местных жителей. Влюбленные парочки и веселые компании студентов, велосипедисты и бегущие трусцой спортсмены, матери с бойкой малышней и чинно прогуливающиеся пожилые люди... В выходные дни в ботсад приезжают из Новосибирска и Бердска, да и гостям города, приехавшим посмотреть на столицу Сибири, обязательно советуют заглянуть сюда.
Лежать летом на зеленых газонах и кормить уток в пруду, фотографироваться в золотой листве осенью, хрустеть снегом и слушать тишину зимой, вдыхать нежные ароматы и смотреть, как просыпается природа весной – эта радость доступна буквально каждому! Но есть в сибирском ботаническом саду и заповедные уголки, в которые не попадешь без экскурсовода…
Этой осенью редакция журнала «НАУКА из первых рук» практически в полном составе отправилась на экскурсию в ЦСБС СО РАН. Там мы познакомились с единственным в Сибири специалистом по созданию бонсай, главным специалистом группы ландшафтной архитектуры и фитодизайна Юрием Викторовичем Овчинниковым. Он провел нас по сказочному «Парку Бонсай» и оранжерее с самой большой в Сибири коллекцией суккулентов и кактусов, где рассказал о редких экземплярах и «чокнутых» коллекционерах, погибших растениях и невежливых посетителях, кумире своей молодости и ежедневном титаническом труде, который требуется, чтобы поддерживать жизнь этих необычайных зеленых коллекций
Мой профессиональный и, можно сказать, творческий путь определила поездка в Сочи в 80-х гг. прошлого века. Тогда это был главный курортный город Советского Союза, обладающий неповторимым шармом, которым он во многом был обязан художнику-дендрологу Сергею Ильичу Венчагову. Созданные им скверы и парки становились настоящими зелеными «декорациями» города. То, как Венчагов использовал растения, камни, природный рельеф и само пространство, поражало воображение. Попадаешь туда – и просто сносит голову. Город-сказка... Этот безумно талантливый человек стал для меня символом любви к растениям, красоте, неисчерпаемых возможностей творчески преобразовывать окружающую среду.
«Парк Бонсай» в ботаническом саду СО РАН – это наша попытка воплотить подобное сказочное пространство. Задуман он был еще в конце 1990-х. Сначала просто хотели создать коллекцию древесных растений умеренных зон, выращенных в контейнерах (бонсай в переводе с японского и означает буквально «выращенное в подносе»), и показывать ее посетителям. Но со временем идея развивалась, и в результате появилась территория, где по ботанико-географическому принципу размещены около 3 тыс. таксонов (групп) растений из Восточной Азии, Дальнего Востока, Сибири, Европейской части России, Западной Европы и Северной Америки. И, конечно, здесь есть бонсай – их в коллекции более трехсот.
«Все это досталось нам от буржуазной России»
Для чего создаются ботанические сады? В первую очередь, чтобы сохранять растительный генофонд нашей Земли. Чтобы мы могли возродить виды, которые по каким-то причинам исчезли в природе. Своего рода растительный «зоопарк».
Не секрет, что осваивая новые для себя территории, преобразовывая их под себя, человек грубо вмешивается в природу, нарушает взаимосвязи, формировавшиеся миллионы лет. Очень часто исчезают уникальные места, а с ними и растения, о которых мы даже никогда и ничего не узнаем. Не успели изучить, занести в реестр, не узнали, какими свойствами этот незнакомец обладает, что полезного может дать человечеству, а растение уже исчезло из жизни, так никем и не замеченное. Это происходит как в масштабе всей планеты, так и одного конкретного ботанического сада.
Коллекции ботанических садов пополняются разными способами: это и собственные сборы в экспедициях (если это дикорастущие растения), и обмен между коллегами из ботанических садов разных стран, и «подарки» от посетителей, и экземпляры, привезенные из-за границы сотрудниками (что, конечно же, официально запрещено). Путей много, а вот людей, которые потом будут о них заботиться и беречь, – мало.
У каждого растения в саду имеется пластиковая бирка (этикетка), на которой указано его латинское название и происхождение. И если раз в полгода обходить территорию на предмет проверки наличия этикеток, то можно ведро таких бирок насобирать. Это все бывшие, теперь уже мертвые «питомцы», которых «недолюбили» хозяева.
В «Парке бонсай» несколько лет растет уникальный экземпляр одуванчика обыкновенного. Действительно вроде обыкновенный с виду, и каждый норовит его вырвать, потому что привыкли относиться к нему как к сорняку. А я его, между прочим, нашел на краю мира – в Андах! Как он там оказался? Может быть, сам великий немецкий ученый Александр Гумбольдт, изучая флору Южной Америки, занес в эти земли семена одуванчика на подошвах своих ботинок. И вот он – такой удивительный, с листьями до метра, – растет себе в Сибири. Его много раз выпалывали, из добрых побуждений, но делали это плохо, корневище оставалось. Так что он пока, слава богу, жив-здоров. Приходится охранять свое богатство не только от посетителей, но и от сотрудников.
«Дело в кадрах…»
Отсутствие кадров, преемственности – проблема всех существующих в нашей стране ботанических садов. Садовников, кураторов экспозиции в России нигде специально не учат. Все существующие сегодня известные, замечательные сады – Гатчина, Петергоф – достались нам от буржуазной России. В СССР по-настоящему стоящего было создано мало, да и современность в этом смысле также не блещет.
Попробуйте сегодня найти молодых людей, которые будут с любовью и знаниями ухаживать за растениями, вести постоянный учет, наводить порядок. Поддерживать ЖИВЫЕ коллекции – это титанический труд, особенно в сложных природных условиях.
Сейчас пока еще работают профессионалы старой школы. Но когда они уходят, –вместе с ними часто «уходят» и коллекции. И если художественные коллекции (картины, нумизматические собрания и пр.), которые распыляются по миру после ухода их хозяина, все же в принципе возможно вновь собрать в лучшие времена, то у живых коллекций такого шанса нет. Неписанные правила таковы, что все крутится вокруг одного человека, харизматичного лидера, которому интересны те или иные растения. И если у него есть преемники, коллекция будет поддерживаться и пополняться даже после его ухода. Если нет, то и растения пропадут.
Случается, что живые коллекции гибнут и по другим причинам. Например, в 1950-х гг. наш, тогда еще совсем юный, ботсад славился самой большой в стране на тот момент коллекцией сортовых георгин. Родоначальница коллекции – Евгения Львовна Кузьмина-Медова – некоторые сорта вывела самостоятельно (например, уникальный сорт душистых георгин). Но когда сад переехал из Заельцовского района г. Новосибирска в Академгородок, на новом месте еще не существовало подходящего хранилища, где клубни георгин могли перезимовать, и коллекция погибла. Уже значительно позже Евгения Львовна возглавила группу интродукции тропических и субтропических растений – и в саду появилось новая живая коллекция растений, насчитывающая 1,5 тыс. видов, сортов и форм. Дело мастера живо и поныне: сегодня эта коллекция представлена уже 7,5 тыс. таксонов!
Коллекционеры растений – это, в сущности, «чокнутые» люди, как и все собиратели. Если они всерьез увлеклись какими-то видами и формами, то собранная ими коллекция может стать лицом, гордостью всего ботанического сада. Вот, например, сейчас ботанический сад может похвастаться самой большой коллекцией «бонсай» в Сибири, о которой речь шла выше, а также, скажу без ложной скромности, самой большой и одной из лучших по наполнению в Сибири коллекцией кактусов и других суккулентов. Сегодня в ней представлены растения со всех континентов – около 4 тыс. таксонов!
Такие коллекции не могут состояться без волонтеров, не менее «сумасшедших», чем сами коллекционеры. Так, один доктор химических наук зашел как-то к нам на экскурсию в оранжерею, погулял, посмотрел, а потом уже и не мыслил свою жизнь без «кактусов». Но найти хорошего волонтера – большая удача, это редкость.
На экскурсию в «Ботсад»
Коллекции растений ценны не просто сами по себе или как материал для научных исследований – их необходимо показывать людям. Чтобы удивлять, пробуждать интерес к миру вокруг нас, учить верить в красоту… Но здесь есть свои болевые точки.
Как разделить коллекцию на части? На ту, что можно показать без потерь, и ту часть, настолько редкую, что ее составляющие может оценить только специалист?
Чтобы попасть на экскурсию в ботанический сад, нужно заранее записаться, причем именно в конкретную оранжерею, чтобы кураторы коллекций могли освободить время в рабочем графике. Пускать посетителей без сопровождения мы не имеем права. Причина все та же – сохранность коллекций.
Навредить коллекции травянистых растений в открытом грунте также очень легко – вы даже не заметите, как наступите на редкий экспонат. В «Парке бонсай» многое растет в единственном экземпляре. Я высаживаю и хочу показать людям что-то интересное, а кто-то придет и вытопчет или украдет – и так испортит впечатление обо всем человечестве.
Вообще в ботанический сад приходят разные люди. Кто-то просто погулять и отдохнуть, подышать свежим воздухом. Газоны, холмы и живой зеленый цвет успокаивают… Люди лежат на пледах, расслабляются. Но приходят и те, кто интересуется определенными видами растений, у кого есть своя коллекция (папоротники, орхидные, бонсай) – этим посетителям нужна информация, просто зеленый пейзаж и свежий ветерок их не удовлетворит.
В коллекции растений закрытого грунта Центрального сибирского ботанического сада сегодня числится 7,5 тыс. различных таксонов. В 10 оранжереях экспонируется далеко не все, но в настоящее время происходит большой переезд, и в совсем скором будущем можно будет выставлять намного больше. Например, если раньше на выставке было представлено 20 видов кактусов, то после открытия новой экспозиции суккулентов – уже 350! То же самое и в отношении папортниковых и орхидных: сегодня в «закромах» имеется 800 видов, которые раньше вообще не экспонировались, теперь же такая возможность появится.
Только еще раз напомню: не забудьте заранее записаться, берегите время людей, которые берегут этот живой и очень ранимый музей природы.
Подготовила Татьяна Морозова
: 28.11.2017 
