: 13.12.2020

«Братство кольца», или Египетские зебу на алтайских петроглифах

Новосибирские археологи приехали в Катандинскую долину (Горный Алтай) из-за расположенного там одноименного большого пазырыкского кургана, первое исследование которого было проведено еще в 1865 г. академиком В. В. Радловым. Именно в Большом Катандинском кургане было обнаружено первое на Горном Алтае уникальное «замерзшее» погребение скифского времени, где в толще древнего льда сохранились изделия из органических материалов, включая одежду.

Находки поражали. Как писал сам Радлов, «на западном бревне лежал какой-то кожаный узел, вершка на три покрытый крепкой коркой льда. Я велел вырубить бревно и вынуть его из ямы вместе со льдом. После того как лед растаял, оказалось, что этот узел – какая-то похожая на фрак одежда из собольего меха, крытая шелком, с отделкой из кожи и маленьких кусочков золота по краю... Несколько ниже поперечных бревен среди бересты и в куске льда была найдена свернутая одежда из горностаевого меха, окрашенного в зеленый и красный цвета, с пуговицами и маленькими золотыми пластинками в качестве украшения, с длинными узкими рукавами и высоким воротником. Там был также нагрудник из меха горностая и укрепленные на шелковой ленте изображения лошадей и сказочных животных, вырезанные из дерева».

В 1990-х гг. на алтайском плато Укок экспедиция ИАЭТ СО РАН открыла непотревоженные грабителями могилы пазырыкской знати, датируемые концом IV – ​началом III в. до н. э., где уцелели не только предметы из дерева, кожи и ткани, но и мумии людей, в том числе женщины, ставшей широко известной как «алтайская принцесса».

Большой курган пазырыкской элиты в Катандинской долине относительно одинок, его не окружают, как это часто случается, курганы соплеменников. До 2020 г. на археологическом памятнике Катанда 2, расположенном между реками Малая и Большая Катанда, помимо Катандинского кургана были раскопаны еще около полутора десятков курганов, однако все они относятся к более позднему времени – VII–VIII вв.

При этом известно, что курганы пазырыкской культуры обычно располагаются цепочками. Курган, который привлек внимание новосибирских археологов, расположен примерно в 150–200 м от Большого Катандинского кургана и является вторым в цепочке из шести курганов, протянувшейся от него с севера на юг. Ученые резонно полагали, что он также может относиться к пазырыкской культуре. Но уже в ходе раскопок выяснилось, что этот курган и Большой Катандинский разделяет не пространство, а время – ​более 2 тыс. лет.

Зачистка сильно задернованного каменного сооружения кургана выявила мощную конструкцию – ​кольцо шириной около 2,5–3,5 м из валунов и русловой гальки. Очевидно, над могилой сначала возвели насыпь из вынутого грунта (диаметром около 11 м), на которой по периметру выложили кольцо из гладких камней. Уже при зачистке восточной части каменного кольца были обнаружены фрагменты керамики так называемой афанасьевской культуры, которую связывают с кочевниками-скотоводами, высокими людьми европеоидного типа, которые появились на Алтае около 5 тыс. лет назад.

Останки представителя этого народа – относительно молодого мужчины с ровными белыми зубами и здоровыми костями, выдававшего в нем человека, который много ходил и бегал по горам, были обнаружены в могильной яме, маркированной ходом старой норы сурка. Погребенный лежал головой на запад, на правом боку, с согнутыми в коленях ногами. Предполагается, что такую позу принимало тело, которое некоторое время до похорон находилось в сидячем положении. Череп, грудная клетка и кости ног окрасились в бордово-красные тона охры; сливающиеся охристые пятна были зафиксированы и рядом с костями, отмечая места, на которых, вероятно, находились какие-то утраченные предметы.

По сравнению с пазырыкскими погребениями, находки можно было назвать скромными. Два керамических сосуда (один яйцевидной формы с орнаментированным рисунком и​ ярко-красный круглодонный горшок), а также небольшой толстостенный сосудик на круглом поддоне предположительно ритуального назначения, называемый «курильницей» (подобные изделия изредка находят в погребениях афанасьевцев Горного Алтая).

Такой довольно скудный «могильный инвентарь» типичен для погребений этой культуры. Однако, как считает Наталья Полосьмак, и сам погребальный обряд, и надмогильные сооружения, которые впервые появились на Алтае только с приходом афанасьевцев, свидетельствуют о богатой духовной жизни этого народа. В первую очередь об этом говорят сами курганы. Круг, кольцо из камней стали главным ограничителем сакрального пространства, отделяющего мир живых от мира мертвых, охранным знаком, защищающим погребенного от враждебных сил, – ​это было закольцованное пространство иного мира...

Столь значительная культура, которая, по словам ее исследователей, «стоит у истоков появления в Южной Сибири таких основополагающих элементов производящего хозяйства, как скотоводство и металлургия», не могла не оставить более выразительных памятников своего присутствия. Но искать их следует не в погребениях, а в том пространстве, где проходила жизнь этих скотоводов, охотников и рыболовов.

Как известно, петроглифы Горного Алтая чрезвычайно богаты и разнообразны, однако вычленить в них афанасьевский пласт еще никому не удалось. Но, по мнению Натальи Полосьмак, есть один уникальный памятник, который может быть связан с этой культурой. Речь идет о каменной плите с «потрясающими по художественным качествам рельефными изображениями» животных, случайно обнаруженной в 1978 г. у с. Озерное в Онгудайском районе. Ее назначение неизвестно, а по сюжету и композиции она остается единственной в своем роде, не вписываясь в традиции наскальных изображений не только Горного Алтая, но и Южной Сибири и Центральной Азии в целом.

Есть проблемы даже с определением вида животных, изображенных на стеле. Помимо быков, самых выразительных персонажей на камне, остальные копытные не поддаются точной классификации. Решить эту проблему не смогли и зоологи, которые искали на древнем камне зверей, обитающих или ранее обитавших на Алтае или в Сибири. Хотя быки на верхнем фризе должны были подсказать специалистам, что прототипы изображенных зверей нужно искать в другом, далеком от Алтая регионе: подобных животных можно увидеть на древнеегипетских барельефах и росписях гробниц, начиная с Древнего царства. И сами эти быки с длинными изогнутыми рогами являются представителями крупного рогатого скота, до сих пор широко распространенного на территории Индийского субконтинента и по всей Африке, – ​зебу.

Других животных, изображенных на двух нижних фризах стелы, также можно рассматривать в контексте египетской традиции. Известно, что в стадах знатных людей Египта выращивались и дикие копытные разных видов. На всех рисунках эпохи Древнего царства среди быков можно обнаружить антилоп, каменных козлов и других животных. И на алтайской стеле мы, очевидно, видим именно таких диких зверей. И все вместе они могли символизировать стадо. Что касается горизонтальных линий, разделяющих ряды животных, то они, очевидно, изображают поверхность земли, что также соответствует художественным традициям Древнего царства Египта, но не встречается в наскальном искусстве Южной Сибири.

Но как на Алтае могли появиться подобного рода изображения и ближневосточные традиции, и почему их носителями могли быть именно афанасьевцы? Здесь нужно обратиться к спорному вопросу о происхождении этой культуры. На сегодня существует три точки зрения на эту проблему, и согласно двум из них в начале своего «пути» на Алтай афанасьевцы контактировали с представителями древневосточных цивилизаций.

В частности, согласно наиболее распространенной точке зрения, подтвержденной результатами палеогенетического анализа, афанасьевская культура близка к так называемой древнеямной культурно-исторической общности, существовавшей в 4–3 тыс. до н. э. в восточноевропейских степях. А наиболее генетически близкими к представителям ямной культуры являются калаши – ​современные обитатели горных долин южного Гиндукуша (современный Пакистан), потомки самых ранних мигрантов на Индийский субконтинент из Западной Азии.

Как сложились судьбы афанасьевцев на Алтае, неизвестно, как и многое другое, связанное с ними. Исходя из результатов антропологического и палеогенетического исследования населения афанасьевской культуры, специалисты считают, что ее носители не внесли вклад в состав древнего населения Горного Алтая, относящегося к более поздним каракольской и пазырыкской культурам, хотя в последнее время этот вывод уже не кажется таким бесспорным. Возможно, в будущем исследователям все-таки удастся обнаружить «афанасьевский след» у населения эпохи бронзы и скифского времени, но уже на генетическом уровне.

Как бы то ни было, афанасьевская культура является важной страницей древней истории не только Горного Алтая, но и всего центральноазиатского региона, и эта страница пока дописана лишь до половины.

Подробнее об этом читайте в журнале «НАУКА из первых рук» в статье Н. В. Полосьмак «Братство кольца. Курганы Катандинской долины»

: 13.12.2020