: 17.08.2015

«Новый научно-образовательный ландшафт России» или … показуха?

Одним из инициаторов разрушительного закона ФЗ-259 «О реформировании Российской Академии наук» является, вероятно, член-корр. РАН М.В. Ковальчук. Во всяком случае, в своих докладах, интервью и он, и помощник президента РФ А.А. Фурсенко пытались дать обоснование необходимости реформирования РАН, хотя и акцентировались на совсем разных вещах.

В своем интервью «Науке в Сибири» (НВС, 2015 г. № 1) я уже прокомментировал высказывания А.А. Фурсенко, который на первое место ставит повышение конкурентоспособности и эффективности РАН, хотя финансирование РАН составляет менее пятой всего объема затрат на науку в России. Здесь же я приведу комментарии к докладу М.В. Ковальчука, сделанного им на заседании Совета при Президенте по науке и образованию 24 июня 2015 г.

Основной идеей в этом и в других публикациях и выступлениях (в том числе и на Совете при Президенте РФ 8 декабря 2014 г.) является тезис о необходимости перехода «от узкоспециализированной науки и отраслевых технологий к интегрированной междисциплинарной науке». Этот переход М.В. Ковальчук называет «глубокое изменение парадигмы развития науки» и добавляет к «интегрированной науке – технологическое освоение результатов междисциплинарных исследований». В 2015 г. он акцентирует внимание еще на одном аспекте – «включить технологии в естественный природный ресурсооборот» «путем создания природоподобной техносферы», имея в виду «восстановление естественного самосогласованного ресурсооборота, нарушенного сегодняшними технологиями, вырванными из естественного природного контекста».

Здесь можно было бы развернуть методологическую или даже философскую дискуссию, но никаких диаграмм или статистических выкладок М.В. Ковальчук не приводит, а переходит прямо к довольно неожиданным выводам «о формировании, по сути, нового научно-образовательного ландшафта России… Фактически создано почти четыре десятка университетов (около 10-ти федеральных, 30-ти исследовательских университетов), которые выведены на очень высокий мировой уровень по многим параметрам. Созданы первые национально-исследовательские центры (проходит реформа академической науки). В результате мы являемся сегодня практически одной из стран, наиболее подготовленных для стратегического, научно-технологического прорыва».

Оказывается, и создание федеральных университетов и национальных исследовательских центров (а Курчатовский центр – это один из первых и хорошо финансированных!), и реформирование академической науки – этапы на пути быть «наиболее подготовленными для стратегического научно-технологического прорыва». Но опять никаких доказательств! В чем выражается очень высокий международный уровень федеральных университетов – не ясно. По данным Международного наблюдательного совета по программе ТОП-100 и ежегодно публикуемых международным рейтингам вновь созданные федеральные университеты даже не приблизились по рангу к ведущим университетам мира, а из 30-ти исследовательских университетов (не считая московского и санкт-петербургского с их особым статусом) только наш НГУ и МФТИ имеют положительную динамику и шансы войти со временем в ТОП-100.

Курчатовский институт под руководством М.В. Ковальчука и на основе сформулированных им принципов (интегрированный междисциплинарный подход, «формирование изделий снизу-вверх на основе аддитивных технологий» и т.д.) мог бы продемонстрировать, как надо организовать эффективные исследования и начать получать одну за другой Нобелевские и другие престижные премии, однако научной общественности об этом ничего неизвестно. Есть другие успешные технологические центры (ВАМИ, «Спутниковые системы им. М.Ф. Решетнева» и другие центры Роскосмоса, центры Росатома в Сарове и Снежинске), но все они являются прикладными и ведомственными, хотя широко используют в своих работах и междисциплинарные исследования, совместные с институтами РАН, и аддитивные технологии (см. публикации Е.Н. Каблова, 2015 г.)

Богатый опыт междисциплинарных исследований накоплен в Академии наук. Президиумом РАН создана и несколько лет финансировалась Интеграционная программа, состоящая из 30-50-ти крупных междисциплинарных проектов. В СО РАН начиная с 2001 г. проведено четыре 3-летних конкурса интеграционных и партнерских проектов, результаты которых опубликованы не только в ведущих российских и международных журналах, но и в виде специальной серии монографий (уже выпущено свыше ста томов этой серии). Вместо того, чтобы максимально использовать этот опыт и опираться на приоритетные задачи, сформулированные президентом РФ, ФАНО при поддержке правительства предлагает создавать новые Национальные исследовательские и научно-технологические центры без ясно сформулированных тактических и стратегических целей.

Надо напомнить, что Атомная программа, с которой начинает свой доклад М.В. Ковальчук, и Ракетно-космическая программа, о которой он не упоминает, сразу задумывались как междисциплинарные. Например, планировалось создать не только атомную, а затем и водородную бомбу, но и технологии обогащения урана и плутония, найти и освоить урановые месторождения и т.д. Но эти междисциплинарные задачи решались не путем объединения институтов, а отбором сильных творческих групп, опирающихся на существующие в то время физико-математические, химические, геологические школы и их лидеров. И в этом смысле важна не сама форма объединения, а лидеры, научные школы и, конечно, мощная поддержка государства. В результате, как справедливо отмечает М.В. Ковальчук «была не только обеспечена независимость и безопасность страны, но и созданы принципиально новые технологии, отрасли промышленности, составляющие сегодня основу нашего высокотехнологичного научно-производственного потенциала…».

Еще одним важным фактором успеха стал общегосударственный контроль за научно-техническим прогрессом в стране, который осуществляли Комиссия по обороне и Госкомитет по науке и технологии, который, как и Госплан, был «надминистерский» и возглавлялся во все времена крупным ученым в ранге заместителя председателя правительства.

Вопрос о воссоздании единого органа управления научно-технической сферы, с учетом выделения крупных междисциплинарных приоритетов, ставился уже неоднократно, в том числе на заседании Совета при Президенте РФ по науке и образованию президентом РАН академиком В.Е. Фортовым и академиком Е.М. Примаковым. После выступления М.В. Ковальчука на Совете 8 декабря 2014 г. Е.М. Примаков сказал: «Прежде всего, я не согласен с моим другом Михаилом Валентиновичем Ковальчуком, который, по сути, предлагает ликвидировать Академию. Считаю, что ФАНО – это управление собственностью, финансирование институтов. А если говорить о РАН – то это научно-организационное руководство институтами и создание, хочу особо подчеркнуть, ситуационных междисциплинарных групп, как центров комплексного пользования для имплементации конкретных проектов».

В качестве примера, сопоставимого по значимости с Атомной программой, М.В. Ковальчук называет «Стратегию развития наноиндустрии», первые два этапа которой, по его мнению, были успешно завершены в 2007-2015 гг.. (их реализация заканчивается в нынешнем году). Однако научная общественность убеждена в обратном: развитие наноиндустрии в эти годы никак нельзя назвать успешным - новых, реально работающих предприятий практически не создано, а выполнение программы сопровождалось финансовыми скандалами. «Реализации третьего этапа, который начинается в 2016 г., приведет к созданию принципиально нового технологического базиса экономики РФ». На чем основана такая убежденность, не ясно, так как по словам А. Механика (журнал «Эксперт», № 28, 1915 г.) «государственные программы напоминают спортивное карате - замах есть, а удара нет».

Есть и еще несколько принципиальных вопросов, без решения или хотя бы широкого обсуждения и понимания которых очень трудно построить единую государственную научно-техническую политику. Ниже отметим три из них.

1. Ускоренный рост финансового капитала в мире и в России по сравнению с промышленным капиталом и соответствующее замедление, прекращение экономического роста. Это явление подробно проанализировано в ставшей знаменитой монографии Т. Пикетти (Piketty, 2014). По словам автора, если норма прибыли финансового капитала будет выше, чем промышленного, то предпринимателю выгоднее быть рантье, чем осваивать новые технологии, интенсифицировать труд на своем предприятии. В этоми заключается главная причина незаинтересованности российских банков и держателей капитала в развитии науки. Мне приходилось неоднократно слышать от руководителей разного ранга, в том числе от нынешнего вице-премьера А.Г. Хлопонина, что Россия очень богата природными ресурсами, поэтому нам важнее всего осваивать и продавать ресурсы (нефть, газ, уголь, лес, благородные металлы, алмазы и т.д.), а все остальное, в том числе технологии, «можно купить».

Сейчас из-за санкций США и Западной Европы многие комплектующие компоненты и технологии для их производства стали для России недоступны, однако и здесь преобладает «идеология импортозамещения». Однако полезно уточнение, сделанное В.В. Путиным на Совете по науке 8 декабря 2014 г.: «не импортозамещение должно диктовать, что нам нужно развивать, а потребности самой науки».

2. В докладе М.В. Ковальчука содержится весьма спорное утверждение, что «в случае сохранения сегодняшнего пути развития цивилизация идет к ресурсному коллапсу». Это утверждение использует популярный тезис об «истощении» углеводородных ресурсов через 25-30 лет. Но истощаться будут «дешевые» углеводороды, а «трудная» нефть, сланцевый газ и битумы будут вовлекаться в использование. Предстоит освоить еще два глобальных ресурса – нефть в нефтематеринских свитах (типа баженовской свиты в Западной Сибири) и огромные запасы газогидратов в морях и океанах. Суммарные запасы этих двух новых, еще неиспользуемых нергетических источников значительно больше, чем все запасы нефти и газ,а вместе взятые, поэтому технологии их освоения – глобальный приоритет для всего мира.

Что же касается тезиса об «антогонизме природы и созданной человеком техносферы», то он похож на идеологический миф. Вся история технологического развития человечества сводится к последовательному освоению новых, более эффективных источников энергии: от дров и угля до нефти и атомной энергии. Наряду с ростом атомной энергетики все большую роль будут играть и возобновляемые источники энергии (ветер, морские течения, солнечная радиация). Они смогут служить источником электроэнергии, «накачанной» в высокоэффективные аккумуляторы. Вообще большая часть энергии должна потребляться именно в «аккумуляторной форме», что подразумевает и электробезопасный транспорт, не дающий никаких отходов.

3. Выбор приоритетов для России зависит, во-первых, от нашего собственного понимания совершенствования образования (основанного, прежде всего, на новых знаниях и математике) и всей научно-технической сферы в целом, а не только фундаментальной науки. Во-вторых, от внешних вызовов экономического, военно-политического (как в случае с созданием атомного оружия), энергетического и природно-эволюционного характера (например, ожидаемого резкого похолодания к концу нашего века).

В докладе М.В. Ковальчука используется лишь одна статистическая оценка, что 70% всей мировой исследовательской активности приходится на изучениея живых объектов (т.е. на молекулярную биологию, биотехнологии и медицину). Несомненно, это и будет один из главных приоритетов XXI в. Однако не лишне вспомнить, что, к примеру, в XIX в. не менее 50-70% всех усилий тратились на создание и освоение паровой машины, но, образно говоря, сегодня мы не ездим на паровозах. В 1939 г. международное агентство «Рейтер» опросило ведущих ученых, среди которых были и Нобелевские лауреаты, о перспективах науки и технологии. И никто из них не смог предсказать появление таких новых технологи, как атомные и космические, технологии связи и т.д. Предугадать развитие науки и технологий очень трудно, если в стране будет хороший уровень образования и науки, она всегда сможет достойно ответить на любые вызовы.

Мне кажется, что только совместными усилиями научного сообщества, обсуждая как общие принципиальные вопросы, так и конкретные достижения лучших коллективов, мы сможем уточнять приоритеты и двигаться вперед. Иначе велик риск скатиться на отвлеченные рассуждения или тиражирование обыкновенной «показухи».

: 17.08.2015