• Авторам
  • Партнерам
  • Студентам
  • Библиотекам
  • Рекламодателям
  • Контакты
  • Язык: English version
1988
«Люди такого масштаба рождаются нечасто. Они составляют соль нации, создают образ эпохи»*
История

«Люди такого масштаба рождаются нечасто. Они составляют соль нации, создают образ эпохи»*

В истории человеческого общества, в том числе в истории науки, не так уж часто встречаются личности, которые оставили бы в ней неизгладимый след, изменив сам ее ход и повлияв на множество человеческих судеб. К таким знаковым фигурам в полной мере относится один из ярких представителей российской плеяды энциклопедически образованных российских ученых XX в. – блестящий математик и механик, вдохновитель и главный организатор академической науки за Уралом, академик Михаил Алексеевич Лаврентьев. 19 ноября этому ученому с мировым именем и неординарному человеку исполнилось бы 120 лет

Имя Михаила Алексеевича Лаврентьев сегодня встречается в более двух миллионах ссылок; его жизни, научной и организаторской деятельности посвящены сотни статей и воспоминаний его друзей, коллег и учеников. Пожалуй, наиболее кратко и емко академика Лаврентьев охарактеризовал другой выдающийся российский математик, академик Н. Н. Моисеев: «Когда я думаю о М. А. Лаврентьеве, то невольно приходят на ум личности эпохи Возрождения – тот же масштаб интересов и деятельности, то же неистовство стремлений и желаний, то же отсутствие боязни в своих начинаниях, то же презрение к мелочам. Главным для него была наука. Как и для Леонардо да Винчи, и для Галилея с его непримиримым “А все-таки она вертится!”. Люди такого масштаба рождаются нечасто. Они составляют соль нации, создают образ эпохи».

Рассказать обо всех достижениях ученого и гранях личности такого масштаба в небольшой публикации не просто трудно – невозможно. Поэтому сегодня мы представим лишь несколько интересных и важных моментов его поразительно богатой событиями жизни.

Атомный артиллерийский снаряд «для бедных»

Когда в начале 1956 г. Лаврентьев вместе с С.А. Христиановичем и С.А. Лебедевым представили в печати идею организации в Сибири нового научного центра и переезда туда большой группы ученых, то основным доводом был тот факт, что научные кадры сосредоточены преимущественно в Москве и Ленинграде, и для претворения в жизнь огромных задач по освоению природных богатств Сибири необходимо обеспечить опережающее развитие науки в районах интенсивного развития экономики. Но была и еще одна, не столь явная причина – это необходимость децентрализации научно-производственных сил из-за ядерной угрозы.

И такие мысли появились у Лаврентьева не на ровном месте – весной 1953 г. он стал руководителем теоретических и экспериментальных работ по созданию атомного заряда для артиллерийского снаряда, разработка которого началось в секретном городке КБ-11 (он же Арзамас-16, ныне Саров) спустя два года после успешных испытаний подобных снарядов в США.

Письмо от 12 января 1953 г. генерал-майору Н. И. Павлову, одному из руководителей ведомства по разработке и производству ядерного оружия СССР, о необходимости привлечения академика М. А. Лаврентьева к научному руководству проектом по созданию ядерного артиллерийского снаряда

«Ядерную начинку для артиллерийского снаряда калибра около 40 см можно было делать по-разному. Ядерный заряд американского снаряда образца 1951 г. приводился в действие механизмом пушечного сближения двух компонент критической массы активного вещества внутри летящего снаряда. Недостатком такого подхода является низкий КПД и значительная вероятность неполного взрыва снаряда. Американцы, уже имевшие солидный запас ядерного горючего, могли себе позволить такие боеприпасы. Можно сказать, что это был снаряд для богатых.

Конструкция ядерного заряда, созданного командой М. А. Лаврентьева, напоминала среднеазиатскую дыню, которую предстояло разместить внутри цилиндрического артиллерийского снаряда. Фактически это было подобие сферического заряда, сильно вытянутого вдоль полярной оси. В этом случае последовательность расположения внутренних оболочек, равно как и физика взрыва, в общих чертах остаются теми же, что и для сферического ядерного заряда. Взрыв бомбы запускается одновременным инициированием детонаторов. Система линз формирует практически правильную сферическую ударную волну, сходящуюся внутрь и сжимающую сферическую оболочку из активного вещества. Инициирование ядерного взаимодействия точно в момент схлопывания значительно уменьшает вероятность так называемого неполного взрыва в результате преждевременного начала цепной реакции от случайного нейтрона, рожденного, например, частицей космического излучения. Сжатие ударной волной (сферическое обжатие) активного вещества приводит к существенному снижению его критической массы, что дает заметную экономию ядерного горючего. Можно сказать, что это был снаряд для бедных, вызванный жестокой необходимостью».

Главное испытание нового ядерного заряда состоялось на Семипалатинском полигоне в марте 1956 г. Произведенный подрыв заряда показал достижение верхнего предела его расчетной мощности. Это был полный и заслуженный успех (Ширков, 2010).

Руководство этим сложным научно-организационным проектом стало для академика Лаврентьева важной прелюдией к главному и самому масштабному делу его жизни – созданию Сибирского отделения Академии наук.

Можно ли сегодня представить, что коренной житель Москвы бросает хорошо оплачиваемую работу, благоустроенную квартиру и переезжает за четыре часа перелета от столицы – в Сибирь. Но не в современную Сибирь с ее городами-миллионниками, а в ту, в которую не едут по своей воле, а уходят по этапу?

Из Волчьего лога – в Золотую долину  

…Волчьим логом называлось глухое место на опушке соснового леса под Новосибирском, рядом с речкой Зырянкой. Здесь, в домике лесника, и поселился академик Михаил Алексеевич Лаврентьев со своей женой, а рядом в щитовых деревянных бараках – его ученики и сын с семьей, все молодые ученые.

«Тридцать аборигенов и 12 их детей встретили Новый 1959 г. в снежной Сибири все в заботах: валили сухие деревья, распиливали их и кололи для ежедневной растопки печей, потому что тонкие стенки домов не держали тепло и к утру полностью промерзали. Еще одной заботой была расчистка снега, который за ночь иногда заваливал входы в дома. Взрослые были при деле, а дети ходили в домашний детский сад, организованный самими жителями Волчьего лога. Летом 1959 г. прибыли еще два десятка новоселов, а Волчий лог переименовали в Золотую долину» (Притвиц, 2017).

Академик М.А. Лаврентьев около своего академгородковского «коттеджа». Первая зима в Сибири. 1958–1959 гг.

По рассказам Натальи Алексеевны Притвиц, ставшей помощницей Лаврентьева, а впоследствии бессменным руководителем пресс-группы СО РАН и одним из историографов новосибирского Академгородка, «поначалу у аборигенов Золотой долины развлечений было немного, и Лаврентьев с женой постоянно приглашали всех в гости, особенно это касалось «одиноких», а нас таких было 15–20 человек. Сейчас трудно представить: ну, что делать молодым в лесу? Зимой Михаил Алексеевич разрешал цеплять трос за его машину и катал нас на лыжах по строящемуся Академгородку до самого Института гидродинамики.

Как-то Вера Евгеньевна сказала мужу: «Миша, свози детей куда-нибудь! Что они в лесу сидят!». И Михаил Алексеевич свозил 20 человек в Париж! Тогда было очень сложно выехать за границу, а уж для тех, кто занимается взрывной закрытой тематикой… Но Лаврентьев организовал такую поездку по линии научного туризма. Оплачивать дорогу мы должны были самостоятельно, каждый выкручивался, как мог: я занимала деньги у П.Я. Кочиной, а Михаил Алексеевич, чтобы оплатить поездку сына Михаила с женой и дочери Веры, продал машину. И вот мы все оказались в Париже. Сейчас такое трудно представить.

<…> Когда Лаврентьев организовывал нашу поездку во Францию, как я узнала позже, он столкнулся с проблемами, связанными с моим выездом. Оказалось, что у меня есть родственники за границей. Чуть позже они нашли меня, и случилось это благодаря Академгородку, где я подружилась с будущей кинодокументалисткой Леонией Вусс. После окончания ВГИКа она сняла документальный фильм «Кто мы, немцы в Сибири?», и в него попала фотография моего папы. Спустя несколько лет этот фильм показали в Германии – так меня нашли немецкие Притвицы. Оказалось, что папа по происхождению был бароном из древнего рода Притвиц. Я об этом ничего не знала».

М.А. Лаврентьев на испытаниях, проводимых при исследованиях пробивания танковой брони. 1944 г.

Еще в годы войны, во время работы над новыми видами вооружений, у академика Лаврентьева сформировался устойчивый интерес ко всем задачам, связанным со взрывом. В мирное время он начал углубленно изучать взрывные процессы и возможности их применения в народном хозяйстве, так что уже в 1940–1950-х гг. при его непосредственном участии на Украине развернулись работы с применением взрыва для прокладки каналов, тоннелей, дорог, в строительстве и сельском хозяйстве.

Укрощенный взрыв

На этом фото над головой М.А. Лаврентьева виден не нимб, а большое вихревое кольцо на высоте более 2-х км, образованное продуктами взрыва 3 т бензина, распыленных в воздухе над «Тайванем» (островом в Обском море)«Взрывное направление в работах М.А. Лаврентьева получило новый импульс в 1957 г., когда было создано Сибирское отделение АН СССР. Уже в первые месяцы своей сибирской жизни М.А. заложил базу для дальнейших, исключительно успешных работ по этой тематике.

В первую очередь речь идет о так называемом направленном взрыве. Как известно, при взрывных работах важно, чтобы грунт переместился в нужном направлении. У Лаврентьева появилась идея, как надо расположить взрывчатку, чтобы добиться такого результата. Осуществить эту идею на практике было поручено двум ученика Лаврентьева, В.М. Кузнецову и Е.Н. Шеру, а правильность полученного решения была подтверждена в экспериментах, проведенных в 1960 г. на берегу Обского моря» (Васильев, 2015).

Из воспоминаний сотрудника Института теплофизики СО РАН Б.Г. Новикова: «Однажды, ближе к осени, проходя мимо домика Лаврентьева, я увидел Михаила Алексеевича, копошившегося у одного из многих пней у торцевой стены его жилища. Пни были высокие и толстые. Видимо, площадку под домик готовили зимой, и деревья пилили выше уровня снежного покрова. Лаврентьев встал, отошел к стене. Послышался тихий хлопок. Пень приподнялся и медленно завалился точно в сторону от домика. Ситуация повторилась с еще несколькими пнями. Я понял, что хлопки – это не что иное, как небольшие взрывы… И вот в 1960 г. Михаил Алексеевич на своем очень скромно отмечавшемся юбилее сделал блистательный научный доклад, где кратко, но с предельной ясностью изложил ряд идей и результатов, как своих, так и ближайших своих учеников… Среди них была и идея направленного взрыва, обеспечивающего движение заданной массы среды в заданном направлении без изменения в процессе движения своей формы. Только тогда я понял, что осенью 1958 г. у своего домика Михаил Алексеевич проверял и отрабатывал идею направленного взрыва».

Позже под руководством Лаврентьев под Алма-Атой направленным взрывом была создана противоселевая плотина. Как вспоминал сам академик, «как раз в это время велось проектирование создания методом взрыва противоселевой плотины на реке Малой Алмаатинке, в районе Медео, в 15 км от Алма-Аты. Довольно редко, один раз в 20–30 лет, при определенных климатических условиях в горах при таянии снегов образуются озера. В какой-то момент снежная плотина не выдерживает и рушится, а огромная масса воды (до миллиона кубометров), несущая каменные глыбы, устремляется вниз по долине речки. Мощность водо-каменного потока такова, что он может уничтожить половину Алма-Аты (за 100 лет город страдал от селей 3 раза). В 1962–63 гг. показания гидрометеослужбы и сейсмических станций стали тревожными – ожидались крупные сели. Взрыв был единственным методом быстро создать плотину на пути селя и защитить город».

Взрыв был произведен осенью 1966 г., а сам Михаил Алексеевич с коллегами стояли на горе и видели все – от огня до раздробленной каменной массы, отделившейся от склона и завалившей ущелье… Через семь лет после сооружения плотины по ущелью прошел сель, мощность которого намного превышала предыдущие. Все селевые ловушки выше плотины были сметены, а селехранилище, рассчитанное на 100 лет, заполнилось почти на три четверти. Но плотина устояла – и спасла город.

Академик М. А. Лаврентьев в новосибирском Клубе юных техников. Фотоархив СО РАН

… В 1988 г. в новосибирском Академгородке был установлен бронзовый памятный бюст академику Лаврентьеву, у его подножия всегда лежат цветы. Но лучшим памятником ученому, прославившемуся своими исследованиями и открытиями, стали его дела и идеи, которые продолжают развивать по всему миру его ученики. Как и сам Академгородок, появившийся на свет во многом благодаря именно его усилиям, и где, по словам академика Н.Л. Добрецова, тот независимый дух, питающий «древо познания», дал поразительные плоды: всего за какой-нибудь десяток последующих лет проводившиеся здесь научные исследования достигли, а в ряде случаев и превзошли мировой уровень.

*Слова о М.А Лаврентьеве академика Н. Н. Моисеева (2000)

Понравилось? Поделись с друзьями!

Подпишись на еженедельную e-mail рассылку!